Мерит была одной из самых способных учениц в храме Тота. Ее ум был острым, как тростниковое перо, а память – цепкой. Но ее влекла не только официальная мудрость, одобренная верховными жрецами. Ее манили обрывки легенд, полузабытые мифы, упоминания о временах *до* богов, *до* фараонов. Темы, считавшиеся в лучшем случае бесполезными, а в худшем – опасными.
Именно поэтому она часто засиживалась здесь одна, когда спадала дневная суета, или приходила с первыми лучами Ра. И именно поэтому ее беспокоили… сны. Или не сны? Вчерашний кошмар – песок, текущий как вода, шепот, проникающий под кожу, и чувство взгляда из бездны времени – все еще стоял перед глазами, оставляя неприятный осадок тревоги.
Она потерла виски, пытаясь сосредоточиться на тексте. Ритуал умиротворения духов пустыни… довольно стандартный. Но что это за странный символ в конце строки? Не похож ни на один известный ей иероглиф эпохи Древнего Царства. Он был более… плавным, текучим, словно застывший вихрь.
Мерит наклонилась ближе, вглядываясь. И в этот момент это случилось снова.
Не как во сне, не как мимолетное видение. Сначала – тихий шепот, похожий на трение песчинок друг о друга, возникший будто из самого воздуха библиотеки. Он сплетался в ритм, в мелодию – странную, неземную, пробирающую до костей своей тоской и древностью. Потом пришел образ: растрескавшаяся земля под незнакомым, багровым солнцем. Город из черного камня, уходящий шпилями в мутное небо. И лицо… лицо существа с глазами, похожими на расплавленное серебро, полное невыразимой печали и… предупреждения?
Образ вспыхнул и погас, оставив Мерит с бешено колотящимся сердцем и холодным потом на лбу. Шепот стих. Она резко выпрямилась, оглядываясь по сторонам. Тишина. Писцы в соседнем зале монотонно скрипели каламами. Никто ничего не заметил.
«Это… это было не как обычно», – пронеслось у нее в голове. Прежние «эхо», как она их про себя называла, были мимолетными, нечеткими. Это же было ярким, навязчивым. И оно было связано с тем символом на папирусе.
Она снова посмотрела на загадочный знак. Рука сама потянулась к нему, кончики пальцев почти коснулись пергамента…
– Мерит? Ты все еще здесь?
Голос, сухой и немного скрипучий, как несмазанная дверь, заставил ее вздрогнуть и отдернуть руку. Старшая жрица Небет, заведующая архивами, стояла в дверном проеме, неодобрительно поджав губы. Ее морщинистое лицо выражало строгость и легкое раздражение.