– Еще норны донесли, что нет больше ни одной деревни целой. Все, кто не сгинул под налетами Черного Хобота, остались без крова, без скотины и без пропитания. Полей радостецветов тоже нет. Мало кому радость такая досталась, как выжить.
– Радость ли?! – выкрикнули снова из толпы, но в этот раз на голос не повернулся никто. Все глаза были направлены на Ваку Элькаша и Фло Габинс.
Муфли, что гудели и егозили до этого, вдруг замерли и словно дышать перестали. Они как будто именно в этот момент осознали всю необъятность их беды. До сей поры казалось, что беда есть, но она лишь беда каждого единичного муфля, и ничья больше. Но вот сейчас всем до самых шпор стало очевидно – беда пришла не размером с их муфликовые сердечки и даже не размером с их жилища или соседнюю деревню, а размером во все Многомирье.
Летающие до того паутины словно растворились в воздухе. Норны втянули хоботки, уселись кто где и даже не шуршали крылышками. Птицы замолкли. Кусты перестали шелестеть. Морочная тишина тяжестью упала на площадь.
– Что за радость видеть такое? – раздалось снова.
– Кто там затрекотал? – прищурилась мамуша Фло.
– Я сказал! Я, Рыжик Роу, – вспрыгнула над толпой рыжая, коротко стриженая голова и завертелась во все стороны. Рот муфля скривился, лицо его было все в шрамах, а через правый глаз проходила свежая повязка. – А как нам теперь без Хранителя? Где он?! – и муфель невпопад прокричал трижды на всю площадь: – Кто, может, знает какие вести о Хранителе?! Кто, может, знает? А? Чего молчите? Знает кто о Хранителе?
– Его искали, и ищут, и будут искать, – отрезала мамуша Фло.
– Верный вопрос этот рыжий задал, – толкнул Рыжика Роу одобрительно в бок муфель с длинными седыми волосами, завязанными в тугой хвост, что стоял рядом. – Где Хранитель? Нет его! Чего искать? Нечего искать!– говоривший демонстративно развел большими ладонями, и они, что весла, загребнули воздух, наполняющийся шушуканьем. – Глаза откройте! Шлюпка нам. Почернела гора Хранителя. Не светится. Бесцветная стала. Не переливается всеми семью цветами радости, как в добрые времена. Нет больше и самого Хранителя. Все-то шепчут по жилищам, а громко сказать трусят.
– Храм бы надо восстановить! – предложил звонкий голос из толпы, и вверх взметнулась лапа, но ее быстро одернули, а звонкий голос перебил другой, старческий и ворчливый: