Конечно, в романе он словами или поступками выражает некие политические взгляды. Однако я постарался такие мизансцены минимизировать, отдавая дань «драйву», а не морализаторству.
Если антиковеды считают, что он сотрудничал с храмом Аполлона в Дельфах и афинским Буле[1] – пусть так оно и будет. Поэтому я и назвал первый роман цикла – «Выбор Геродота», подразумевая его согласие на предложение дельфийских жрецов трактовать описанные в «Истории» события в их интересах.
В авторском вступлении ко второму роману цикла, «Остракон и папирус», я уже признался в том, что мне нравятся древние слова. Тем не менее в процессе работы над трилогией моему литературному редактору удалось убедить меня в том, насколько обилие таких слов утяжеляет текст.
Хотя честно признаюсь: мне очень хотелось называть бороздивших Эгейское море капитанов аутентичным и не менее красивым древнегреческим словом «навклер». Но вот капитанов в то время точно не было, а навклеры были. И морского десанта тоже не было, зато на каждой триере плыл отряд эпибатов. Про анаксариды скифов я уже и не говорю. Современное слово «штаны» относится скорее к дерогативной лексике.
Поэтому мне пришлось подыскать навклеру нейтральную замену – мореход. При этом слово «навклер» я все-таки по понятным причинам оставил в прямой речи. Для анаксарид более или менее подошли шаровары. Но вот эпибатам мне так и не удалось найти равноценную замену. Скрепя сердце я согласился на воинов-эпибатов.
Не все страны ойкумены, которые в своей жизни посетил и описал Геродот, вошли в сюжеты трех моих романов. Мне показалось, что четыре романа – это уже перебор. Даже я начал уставать от своего героя, а что уж говорить про читателей. Хотя пропущенные мной древние страны вызывают у меня неподдельный интерес. Скифия, Македония, Спарта, Эпир…
Утешает то, что, например, полуостров Таврику (современный Крым) я достаточно подробно описал в опубликованном ранее историческом романе «Сова летит на север».
А еще – в неизданном романе в жанре хронофантастики «Под созвездием Лося», где главный персонаж попадает в древнегреческий полис Ольвию, расположенный на берегу современного Днепро-Бугского лимана.
Как бы то ни было, этот роман о знаменитом галикарнасце – заключительный. Надеюсь, что мои читатели так же полюбят изображенного мной Геродота, как полюбил его я.