Дюны лизали песчаными языками соленую морскую воду, словно утоляя жажду после ударов безжалостных пустынных ветров-хамсинов. Поросшие полынью, тамариском и солянками барханы тянулись до самого Кадитиса[63].
А далеко на востоке высились размытые дневной дымкой безжизненные хребы Синайских гор. Цвет горных склонов по мере освещения их солнцем становился то красным, то бирюзовым.
На вершинах песчаных холмов изредка появлялись газели. Когда к морю выходила стая гиен или шакалов, с прибрежных кустов срывались воробьиные стайки. Беркуты парили высоко над пересохшими руслами ручьев – вади, выслеживая змей и серых варанов.
Флотилия без остановки миновала палестинские города Риноколуру, Рафию[64] и Кадитис.
Геродот был наслышан о безносых жителях Риноколуры, поэтому днем с интересом разглядывал рыбаков, когда корабль проплывал мимо их лодок. Тем не менее никакого уродства в лицах не заметил.
«Вот на тебе, – думал он. – Когда-то в древности эфиопский царь захватил Египет и изувечил пленникам лица, после чего переселил их на берег моря за болотами. Сколько времени с тех пор утекло, а город до сих пор носит название города „Отрезанных носов“».
Кадитис даже на расстоянии со стороны моря показался Геродоту городом, по размеру сопоставимым с Сардами[65]. Он долго провожал взглядом усыпанные постройками холмы, над которыми в сумерках висело малиновое зарево от уличных факелов.
На рассвете следующего дня показался древний палестинский порт Аскалон, расположенный полукругом на песчаных дюнах под охраной крепостной стены.
Здесь купцы и пришвартовались после проведенной в море ночи, так как только в этом приморском городе имелась пригодная для захода торговых кораблей естественная коралловая гавань.
Геродот знал, что к северу от Аскалона до самых гор Иехуды[66] протянулась плодородная Аскалонская долина, знаменитая своими виноградниками, тутовыми, фиговыми и гранатовыми садами, а также сладчайшим медом и посевами лука.
От Аскалона, считавшегося сердцем края, который египтяне называли землями Захи, начинались два хорошо известных палестинским эллинам караванных тракта.
Дорога благовоний вела в Южную Аравию, к далеким жарким странам: Сабе, Хадрамауту, Катабане и Маину, где добывались касия, ладан, мирра, кинамон, стирак.
Дорога специй уходила к Аравийскому заливу