Она дернула ухом, но все же подчинилась. Подставила голову, прижмурила зеленые глазищи.
– Не понимаю, о чем вы, – кажется, адвокат уже не чаял сбежать. – И предупреждаю, мой наниматель в курсе, что…
– Так кто же ваш загадочный наниматель, мистер Питерсон? Ведь не сам Томми, он вряд ли на это способен.
Мышка на расстоянии вытянутой руки доводила адвоката почти до истерики. Грех этим было не воспользоваться.
Почуяв мою мысль, она лениво протянула лапку, выпустила коготки…
– Не важно! – истерически взвизгнул адвокат, вжавшись в кресло. Его била дрожь. – Вы сделаете, что вам говорят, иначе…
– Иначе – что? – поинтересовалась я, вздернув бровь.
– Иначе бумаги попадут в суд! – выпалил он, задыхаясь. – Даже если мы дело не выиграем, скандал поднимется до небес. И не мне вам говорить, мисс Вон, что это не в ваших интересах. И тем более не в интересах ваших сородичей, а?
На этот раз его подмигивание очень походило на нервный тик. Вот только мне от этого не легче. Как отреагируют рыжие, узнав, что из-за меня заварилась такая каша? Прикопают по-тихому, и к гадалке не ходи.
Я усмехнулась, оценив иронию.
– Все, о чем вы говорите, мистер Питерсон – всего лишь ничем не обоснованные догадки.
– Ха! – он как-то вмиг воспрянул и полез в портфель. – А это?
И припечатал пачечкой листков, исписанных от руки убористым мелким почерком. Буквы скакали по бумаге, как блохи, но главное я увидела сразу.
«Я, Эдуард Джонас Донован… настоящим свидетельствую под присягой…»
Вот же мерзкий рыжий боров! Пошел против своих же, с-с-скотина!
После той истории его поперли из «Сот» и пинком под зад вышвырнули из кресла главы Семьи. Выходит, он сумел-таки отыграться.
Я гипнотизировала взглядом копию показаний Донована, когда до меня донесся смешок адвоката.
– Мистер Донован был так любезен, что не стал ничего скрывать. А знал он многое, сами можете убедиться.
Я не преминула воспользоваться приглашением. И чем дальше читала, тем сильнее закипала. Вот же!..
Выходит, он знал о Мышке, а кругу ведьм не сдал лишь потому, что надеялся меня потом этим прижать. Показания Донована, вкупе с остальным, придавали делу совсем другую окраску. Придется отступать – или хотя бы сделать вид.
Я не могу допустить – и не допущу! – чтобы у меня отобрали Мышку и передали этому вивисектору.
– Что вам нужно? – спросила я устало, сцапав кошку и усадив ее к себе на колени. – Зачем это все? Денег у меня мало.