Теперь он посмотрел. Прямо. На профиль. На волосы, на ухо, на тонкую линию подбородка. Она должна понять. Почувствовать. Ответить чем-то хрупким.
– Я не чувствую, – пожала она плечами. – Привыкла, наверное.
Он чуть наклонил голову. Это могло быть усмешкой. Но это было разочарование. Она не сломалась. Не откололась.
– Значит, вы здесь часто?
– Раз в неделю. Как и все.
Снова щёлк. Ничего уникального. Никакой трещины в голосе. Он продолжал.
– Вы ведь не похожи на "все".
Она посмотрела на него. В первый раз. В глаза. И он на секунду потерял дыхание. Потому что взгляд был не пустой.
– А вы похожи.
– На кого?
– На того, кто очень старается не выглядеть одиноким.
Пауза.
Григорий не ответил. Не потому что не знал. А потому что ответ был невыгоден. Любая реакция сейчас – проигрыш.
– Извините, – сказала она.
Он вздрогнул.
– Что?
– Просто… вы так смотрите.
– Я не специально, – произнёс он. – Просто… интересно.
– Я вам не экспонат.
– Знаю.
– Тогда не разглядывайте так.
Он кивнул. Но не отвернулся. Не мог.
– Вы художник? – спросила она.
Небольшая заминка. Он не ответил сразу. В голове – “нет”, “да”, “скорее, не то”, “это важно?”, “это опасно?”. Выбрал:
– Иногда.
Она засмеялась. Очень коротко.