переняло наследие Каролины в обобщающей кодификации немецкого уголовного права и в духе гуманности, свойственной эпохе Просвещения и законодательно реорганизовало систему наказаний, была подготовлена почва для введения различных градаций наказаний в виде лишения свободы, частично вместо смертной казни, которая была отвергнута как несправедливая и жестокая, а частично наряду с ней.
Соображения полицейской целесообразности, особенно в широкой области преступлений против собственности, вели в том же направлении. Идея градации тюремного заключения по срокам требовала логической завершенности системы – преступления, недостойные смертной казни должны были наказываться различными по тяжести наказаниями. Для выметания с улиц бродяг, нищих и тому подобных субъектов, нетерпимых для полицейским способом управляемого общества, существовали работные дома, пенитенциарии, прядильни – учреждения полуадминистративного, полупенитенциарного характера. Кроме того, военное ведомство издавна имело свои гауптвахты и арестантские дома, свои крепости и казематы для содержания военнопленных и военных преступников. Опираясь на эти материальные основы, Прусское земское уложение довольно произвольно определило для значительного количество преступлений очень примерные срока заключения в крепостях, в обычных и каторжных тюрьмах, иных пенитенциарных учреждениях. Но всего нескольких лет хватило тогдашним пруссакам, чтобы понять, что они слишком глубоко увязли в опасной арифметике тюремных наказаний. Указ от 26 февраля 1799 года помог свернуть со скользкой дорожки. Заключение в тюрьму8 на неопределенный срок до возможного помилования или в исправительное учреждение9 до доказанного исправления должно было помочь в тех многочисленных случаях, когда тюремное заключение на определенный срок казалось бесполезным. Тогда же вновь вернулись к плетям и порке, позорному столбу и клеймению, к ужесточению тюремного заключения путем добавления особых лишений, чтобы справиться с растущим числом уличных грабителей, взломщиков и воров-рецидивистов, чтобы общее чувство справедливости острее осознало, что тюремное заключение должно означать нечто иное, чем простое отрицание свободы, что оно сохраняет значительное позитивное содержание суровых наказаний, лишений и боли.