Сила привычки таинственна в своей безмолвной демонической работе, она господствует и над действиями и мышлением отдельных маленьких людей и над великой историей человечества. Этот темный импульс всего земного – противостоять переменам, извлекать из беспокойного движения мгновения устойчивости и покоя, противопоставлять бесконечным хаотичным движениям регулярность качания маятника, создавая видимость неизменного порядка – по сути, является тем, что придает центр тяжести и равновесия всей интеллектуальной деятельности нашей расы. Сначала естественная склонность к однотипному повторению одних и тех же движений, затем закрепление и воплощение этих повторений в закономерном привыкании, и вот сознательное мышление и воля постепенно превращается в бессознательную функцию бездумного механизма! И как бесконечно много спокойного существования, смирения, душевного облегчения обретает человек в запутанном коловращении мира благодаря этому уравновешивающему импульсу! То, что мы называем инстинктом в низших областях одушевленного мира, то, что мы называем характером на высших уровнях индивидуальной психической жизни, правила и порядок, обычаи и законы, увековечивавшие историю культуры из поколения в поколение – как бы они были мыслимы без непрестанной работы этой таинственной силы? Возможно, более чем в любой другой области человеческого существования, благотворная и разрушительная сила обычая действует в правовой жизни наций.
Основана ли она первоначально на бессознательном проявлении нравственных чувств или сразу же осознана как рациональный закон, правовая норма, чем дольше она существует и чем шире она преобладает, все более и более неизбежно приобретает свою собственную силу. Она незаметно прорастает тысячью корней в естественной почве национального сообщества, стихийно формирует свои органы самой разнообразной формы, растет вместе с родственными образованиями, и вскоре затеняет небо и землю своим многолапым ростом, господствует и ограничивает всякий произвольный жизненный порыв, всякий свободный взгляд вверх. Условия, в которых она возникла, могут давно исчезнуть, разумные основания могут стать бессмыслицей, добрые дела – чумой: она продолжает существовать, увлекая за собой все новые и новые поколения, и «rücket sacht von Ort zu Ort»