Я хотел бы избежать этой опасности. Мне совершенно безразлично само по себе, справедливо или нет меня причисляют к той или иной партии. Однако и лично, и в интересах дела я решительно протестую против инсинуаций, будто бы какие либо желания или стремления политической партии или общественного движения каким-то образом повлияли на мою беспристрастность и чувство правды. Эта работа, ее мотивы, мысли и цели не имеют ничего общего с политическими взглядами дня, лозунгами и партийными программами, с благосклонностью либо неблагосклонностью консерваторов или либералов. Убеждение в том, что односторонне развивая в течение последнего столетия институт лишения свободы мы находимся на ложном пути, в том, что нам грозит опасность все более и более увязнуть в не спланированной должным образом системе карательных мер, которая неизбежно должна потерпеть крах после серьезной траты материальных и духовных сил народа и после провала в решении нравственных задач, стоящих перед государством, возникло не вдруг и не является результатом праздных размышлений.
Что касается моей общественной деятельности и частной жизни, то мои взгляды уже давно нашли себе выражение в лекциях и публицистических исследованиях. Когда более десяти лет назад, полный великолепных идей о глубоком значении наказания в виде лишения свободы и множеством собранных воедино мыслей о возвышенных целях гуманной тюремной реформы, я впервые сам стал отвечать за часть тюремной администрации, то после постоянного ежедневного соприкосновения с тюремной действительностью сомнения неуверенно постучались в мою дверь: является ли то, что я вижу перед собой, хоть сколько-нибудь рациональным, или же это ничто иное как методичная глупость?
Годы непрерывной профессиональной деятельности в области уголовного права не давали моим сомнениям покоя. Они подпитывались с каждым новым моим наблюдением, укреплялись после очередного взгляда на существующую систему с новой точки зрения, и вскоре превратились в решительное неверие в нее. Почему бы мне не получить возможность освободиться от тревоживших меня так долго идей, открыто высказав их? Именно на это и направлена моя работа. Если я сам заблуждаюсь и страдаю от плодов своего воображения, мои идеи не поколеблют существующей действительности. В конце концов, она уже достаточно укреплена силой обычая и освящена несокрушимой верой людей в совершенство их дел. Но если в самом деле есть ошибка, обман, ложь, то моя критика может сыграть свою скромную роль в том, чтобы помочь истине вновь обрести свои права. Наконец, если излишне живой язык нижеследующих строк местами вызовет обиду, я рассчитываю на снисходительность читателей, которые, надеюсь, понимают, что автора волновала исключительно польза дела. Не буду скрывать, что моим пером руководило определенное негодование. Действительно, если бы в своем искреннем стремлении докопаться до сути дела я непременно воздерживался бы от того, что бы задеть каких-то людей лично или какие-то учреждения в целом, то эта работа так и осталось бы ненаписанной.