Она была той самой, гнетущей тишиной, которая давила на Нее, но в то же время была единственным спасением. Можно сказать укрытием от всего мира.
С тех пор она не чувствовала ничего.
Ни к нему.
Ни к девушкам.
Ни к себе самой.
День 97
От сильного толчка Она отлетела, больно ударившись о стену и начиная сползать вниз, но осесть Ей никто не дал, с силой хватая за горло, обновляя уже было начавшие сходить синяки.
Он сдавливал, заставляя Ее задыхаться, но (уж простите за тавтологию) не давая задохнуться, а Она измученно хрипя, продолжала держать зрительный контакт.
Побежденная, сломленная и сдавшаяся, она всё ещё была гордой. Безразличная ко всему: к людям и к боли, Она всё же не хотела доставить ему удовольствия понять, что Она разбита, день ото дня пытаясь отыгрывать роль той, кем была когда-то давно, когда только оказалась здесь.
Он кричал что-то ей в лицо, то и дело ударяя по щекам, но Она не вслушивалась в слова, тупо глядя в его расширенные от эмоций глаза.
Когда мужчина отпустил Ее, и ноги покосившись, не выдержали, он схватил ее за спутанные грязные волосы и со всей злости впечатал головой в стену, оставляя на расписанной в ручную узорами стене красное кровавое пятно.
– Добавим цвета в портрет, моя роза, – даже ласково прошептал он, медленно проводя пальцем по разбитой скуле своей любимицы.
А внутри Нее от удара всё зазвенело, в глазах потемнело. Мужчина же вновь, так и не отпустив волос, попытался пробить ее голову пусть и красивыми, но кирпичами.
Полукашель вырвался из Ее горла, пока Она, закрыв глаза считала. Он не убьёт ее. Надо просто переждать. В самый долгий раз всё закончилось когда она дошла до 1073. Хуже, учитывая довольно медленную скорость счета, не будет. Не сегодня, сегодня он вполне в благоприятном настроении.
Он с силой откинул Ее на пол, заставляя проехаться по кирпичам, сдирая бока, а потом пнул в живот.
Семь.
Пятнадцать.
На двадцать седьмой удар он остановился, а она…
Она отключилась ровно через пол секунды в очередной кровавой луже, но в отличии от везучей новенькой, кровь была не чужая, а ее собственная.
День 98
Она поморщилась.
– Роза, Розочка! – тут же услышала приглушённый, но взволнованный шёпот новенькой, – Ты очнулась?
Говорить не хотелось. Да, хотя бы от того, что в ушах звенело. Поэтому, игнорируя шепот, Она просто попыталась встать.