– Ты предлагаешь мне участие в схватке гладиаторов за плату?
– Если это тебя устраивает.
– Устраивает, – спокойно сказал Репрев. – Сколько будет соперников и какова плата?
– Сколько? – недоуменно вымолвил незнакомец. – Ты, вероятно, не совсем меня понял. Мы говорим о вызове на сражение со стороны лучших воинов, которые заслужили это право своей доблестью во множестве гладиаторских боев. Этим людям нет равных на арене. Речь идет не о том, сколько соперников будет у тебя, а о том, сколько будет вас в отряде, который должен выстоять оговоренное время против одного такого гладиатора. И тем, кто останется жив, причитается награда в пятьдесят денариев.
– А если я одолею гладиатора в поединке?
– Это невозможно даже для такого великана, как ты. Гладиаторы уступают тебе в росте, но их сила и навыки не ведают равных. Тебя просто зарежут на арене, как курицу.
– Сколько заплатят победителю? – Репрев как будто не услышал обидного замечания.
– Ты безумец или великий воин? Если последнее, то почему я не слышал о тебе ранее? Как твое имя?
– Репрев. Так сколько?
– За такую победу вольный боец мог бы получить двадцать пять или тридцать ауреусов, – растерянно произнес незнакомец.
– Значит, если их будет трое, я получу сотню золотых? – жадно обгладывая кость, спросил Репрев.
– Безумный оборванец! Ты – и трое лучших гладиаторов Рима? В своем ли ты уме?! – воскликнул вербовщик.
– Я в своем уме, ланиста, и таковы мои условия: сотня золотых монет и три чемпиона на арене.
Повисла пауза, незнакомец смотрел на наглеца с изумлением, а потом процедил:
– Пусть так и будет. В любом случае я не останусь внакладе. Но чтобы я не выглядел жертвой твоей наглой шутки, пока договариваюсь о бое, ты посидишь в клетке для гладиаторов, дабы…
– Лавка в клетке есть? – перебил собеседника Репрев и лениво потянулся.
– Лавка есть, – уже совсем опешив, выдавил из себя ланиста.
– Мне предоставят оружие или я должен убить их голыми руками? – уже с явной издевкой спросил воин.
– Гладиус сгодится?
– Вполне.
Спустя час Репрев сидел в гладиаторской клетке на скамье, слишком узкой, чтобы поспать на ней, как он планировал, и привычно точил перед боем короткий римский меч. Клинок уже был готов, когда к двери подошли стражники и один из них отпер тяжелый замок. Жестом он пригласил гладиатора выйти из клетки. Репрев молча встал, и они двинулись по коридору к арене. Вдоль стен на скамьях и подстилках стонали изувеченные гладиаторы, весь пол был залит кровью. С арены выносили безжизненные тела, а в проеме выхода гудели опьяненные зрелищем ряды амфитеатра.