– Это действительно был я? – с трудом произнес он.
– Да. И не в самом страшном и постыдном варианте прожитого. Хотя бывали судьбы и получше. А некоторые – значительно лучше, – загадочно улыбнувшись, сказал его Гость.
– Мне жить с этим теперь?
– Да, и какое-то время эти воспоминания будут терзать тебя. А потом все сгладится. Но знать и помнить этот эпизод ты теперь будешь всегда.
– Значит… на Страшном суде… – попытался Вестник продолжить свою мысль.
– На Страшном суде человеческие души познают все, что помнят. Испытанное тобой сейчас – лишь малая частица того, что придется узнать и принять. Сей суд станет самым страшным и беспристрастным, ибо судить мы будем сами себя. И совесть – голос Божий, дремлющий в душах земных, – станет для каждого из нас неумолимым судьей.
– Они не выдержат, – с отчаянием произнес Вестник.
– Выдержат, души не сходят с ума, но, свершив этот суд, они станут другими – святыми и чистыми. В этом и суть замысла Божьего – дать душе все пережить, все запомнить, все понять и всему узнать цену. Ведь еще Конфуций понял, что чем строже и безжалостнее ты осудишь сам себя, тем справедливее и снисходительнее будешь судить других.
Отрезок линейного времени, пока душа пребывает в теле, ощущается людьми и душами долгим веком. И это, как я уже говорил тебе, тоже нужно, чтобы каждая душа имела опыт ощущения времени радости и времени страданий, глубокого отпечатка вины и выраженного чувства несправедливости, торжества подвига, восторга благодати и горечи поражения. И век у каждого воплощения бывает разным, когда-то долгим, а когда и кратким. Так все познается в сравнении.
– Как мудро все устроено, – задумчиво проговорил Вестник. – Мудро, но и жестоко.
– Иначе никак, – сказал Христоносец.
Вестник снова погрузился в переживание увиденного и, вспомнив, спросил:
– Так, значит, Орден, носивший имя твое, уже был на Руси?
– И не только на Руси.
Вестник посмотрел на него с немым вопросом.
– Монахи-доминиканцы – псы Господни, древние тюрки считали волка своим прародителем, да и вообще почти во всех культах присутствовал образ пса и волка. Это тоже часть Великого замысла. Так христоносцев примут все земные народы. И все те, в ком проснется душа Христова.
– Но почему именно волк?
– Все очень просто, волк – это самый первый друг и союзник человека. Причем в те времена, когда между древним человеком и волком возник этот вечный союз, живы были еще мегафаунные волки.