– Я тварь?! – взбесилась Айзана, набросившись на Мансура со спины и ударив его сразу обеими руками, – Тогда ты сядешь в тюрьму, а я останусь с тем, кого ты последние полгода ненавидишь. Я останусь с Азимом! Потому что у меня нет никакого ребёнка, понял?! У меня его нет! А ты просто идиот, который проведёт остаток своей жизни в тюрьме!
Мансур резко развернулся, его сознание помутилось. Он взревел, как бешенный пёс и со всего маху ударил девушку по лицу. Его удар был такой силы, что она отлетела к стене и тут же сползла с неё на пол, оставляя затылком тёмно-кровавый след. Глаза её снова стали стеклянными и не подвижными, только в этих глазах Мансур больше не видел ни холодности, ни гнева, ни сумасшедшей красоты.
Туман рассеялся. Азимхан сидел на земле под окном своего дома и думал о своём друге и любимой. Сегодня он потерял их обоих, тех, кто многие годы укрывался за его спиной? И хотя теперь он понимал, что удары в спину чаще наносят те, кого защищаешь грудью, там в груди билось обыкновенное человеческое сердце, которое снова дрогнуло, когда Манс медленно вышел из дома на улицу.
– Это была всего лишь собака! – прошептал Азим, закрыв рукой своё лицо.
– Я понял это, прости, если сможешь! – услышал он в ответ.
Тёплым июньским вечером, уже после заката, всё время спотыкаясь, чуть не падая, но удерживаясь за кустарники с помощью одной свободной руки, он бежал в темноте, поднимаясь всё выше и выше в гору. Дыхание прерывисто вырывалось из его груди, сдерживая отчаянный крик. Ахан не хотел умирать. Любой ценой ему надо было убраться отсюда, с этой горы, куда он привычно пришёл после работы за целебными травами для матери, страдавшей параличом мышц конечностей. Травы женщине нужны были для помощи неподвижному организму, каждый день она пила их как чай и верила, что когда-нибудь она встанет из инвалидного кресла, благодаря их целебной силе. В горах темнело быстро. Он уже набрал цветущего шалфея, зверобоя, лопуха, сложил травы в небольшой рюкзак и готов был вернуться домой. Но, спустившись с горы к речке, которая протекала вдоль каменистой дороги и собираясь перейти через неё по узкому металлическому мосту, Ахан увидел машину, остановившуюся прямо у этого моста. И всё бы ничего, машина как машина, чего тут такого? Но то, что он увидел в последующие минуты изменило всё. Замерев от неожиданности, Ахан стоял на мосту, не мигая глядя на мужчину, который вытащил из багажника сначала лопату, а потом и связанного по рукам человека. Это была девушка и она была без чувств. Жертва безвольно лежала на каменистой насыпи возле машины и не шевелилась. При свете фар Ахан сразу узнал этого мужчину. Это был сорокалетний холостяк Салман, живущий со своей матерью Замирой прямо по соседству. Они приехали полтора года назад и казались тихими и ничем не приметными людьми. Но теперь Ахан видел, что сосед собирался учинить кому-то настоящую казнь. Высокий, грузный, чуть лысоватый Салман грубо пнул девушку, она застонала и слегка зашевелилась.