Глава 1 – Добровольное ограбление
Пётр Ильич Климов стоял у окна, читал рапорт, не торопясь – не глазами, а спиной. Он всегда чувствовал дела кожей: если шевелится где-то между лопаток – значит, не просто бумага.
В кабинете было тихо. Печка шипела – с утра топили сыроугольём, дёшево. За окном Петербург сопел и кашлял в предрассветном сумраке. Внизу, под решётками Сыскного отделения, скребли копытами лошади – извозчики дремали прямо в тулупах, закутавшись с головой. Город не проснулся, но уже плевался сажей.
Климов разогнул край рапорта, вчитался в сухой текст: «…Плотников Яков Платонович, купец, 59 лет, сообщил, что 12 февраля около 20 часов 45 минут добровольно передал незнакомому мужчине портфель с наличностью (около 3200 руб.) и важными бумагами. Насилия или угроз – не применялось. Потерпевший утверждает, что сделал это „по собственной воле, будто по внезапному разумению“. Врач скорой помощи: кратковременное расстройство памяти. Подозреваемый: неизвестен. Деталь: запах лаванды.»
Запах лаванды. Климов выдохнул через нос.
– Ну и чёрт же ты такой, если вместо ножа – духи?
Он подошёл к столу, щёлкнул портсигаром, закурил. Дым пошёл плотный, резкий. Махорка всегда помогала уловить суть. Он привык к делам с грязью под ногтями, с кровью под обоями. А тут – ни взлома, ни угроз. Только вежливость и запах.
– Всё по собственной воле…
Это было не просто странно. Это было – новое. И Климов таких вещей не любил. Новое – значит, неуловимое.
В дверь постучали.
– Пётр Ильич? – голос молодой.
– Заходи, Кулаков.
Матвей Кулаков вошёл быстро, но осторожно – знал: если Климов молчит, значит, дело серьёзное.
– Плотников пришёл. Говорит, кое-что вспомнил. Вас просит.
– Пусть войдёт. И не забудь чай – горячий, без церемоний.
Яков Платонович Плотников держался прямо, но лицо было серым. Не страх – стыд. Шапку он сжимал обеими руками, пальцы дрожали.
– Присаживайтесь. Скажите, Яков Платоныч, как всё произошло – по шагам.
Купец сел, не снимая пальто. Глянул в окно, будто надеялся, что там другой день и другой Петербург.
– Я пообедал в «Скорпионе», на Литейном. Без спиртного. Только щи да чай. Вышел, хотел взять извозчика – и тут… он. Рядом. Не вышел, не подошёл. Как будто стоял всё время.
– Как выглядел?
– Пальто чёрное, шарф серый, шляпа надвинута. Высокий. Глаза… глаза – не то чтоб страшные… но будто в них – глубина, и ты в ней тонешь.