Михаил будет однозначно против. Не потому, будто считает, что у женщины должны быть длинные волосы, а потому что ни к чему на всякое баловство тратить деньги, им заработанные. А что она вкалывает наравне с ним, а то и больше, это мелочи – она же деньги в дом не приносит. Это исключительно его заслуга.
В принципе, немножко денежек у нее было – тысячи по две в месяц ей удавалось от муженька заховать. Это были ее тайные доходы от продуктов, что мимоходом покупали у нее знакомые садоводы, проезжающие мимо их усадьбы на свои дачные участки. Михаилу она об этом не говорила. К чему лишний раз выслушивать поучения о его благородстве и собственной неблагодарности?
Дочь вернулась домой только в двенадцатом часу ночи. Хорошо, что главы семейства дома не было, а то не избежать бы скандала. Галина лишь головой покачала, глядя на пламенеющее лицо дочери.
– Опять с Ярославом целовалась? – обреченно спросила, не надеясь на честный ответ. – Красная вся.
– Один только раз, на прощанье! – слишком уж честным голоском ответила Владка, стараясь спрятать счастливую улыбку.
Галина уличать во лжи ее не стала. Смысла не было, да и спать ужасно хотелось. Утром вставать рано, впрочем, как всегда.
Проснулась она от громкого разговора в большой комнате. С кем-то строго говорил недовольный муж. Зевнув, Галина поднялась. Все равно спать не дадут. На часах было почти шесть. Значит, Вовка уже убежал на работу, они с отцом работали на одном комбайне, сменяя друг друга. Михаилу доставалось побольше, Вовке – поменьше. Комбайн был старенький, многократно мужем чиненый, но работал исправно.
Подойдя к двери, Галина услыхала:
– Ну и жадный же ты, братец! Все знают, что денег у тебя куры не клюют, а ты родным в долг дать жалеешь!
Галина узнала золовку Марину. Опять у той что-то стряслось? Иначе с чего бы она приперлась в такую рань?
– Если б я всем родственникам в долг давал, у меня бы ни копейки не было, – с тяжелым спокойствием отвечал Михаил. – У меня в банке вклад под приличные проценты лежит, а ты мне что, с процентами отдавать будешь? И когда?
Слышно было, как сердито выдохнула золовка.
– Да с каких это пор родне в долг под проценты дают? Под проценты я и в банке взять могу.
– Вот и бери в банке, – Михаил начал сердиться. – Я ни у кого в долг не прошу, но и сам никому не даю. Уж это-то могла бы знать.