В животе заурчало, и девочка поняла, что не спится ей от лютого голода. Ощущения были такие, будто желудок уже начал съедать самого себя, а живот прилип к позвоночнику. Она перевернулась на бок и натянула на себя одеяло.
Рядом с ее головой из окна раздался скрежет, как будто кто-то провел металлом по стеклу, да так, что чуть не свело скулы. Потом еще раз, и еще. Девочка в испуге отстранилась от окна, под которым она спала, свалилась с кровати и, стоя на четвереньках, смотрела в сторону раздающихся страшных звуков.
Снаружи чертила по стеклу сверкающими в лунном свете когтями огромная мохнатая лапа. Это была не рука, а именно лапа. Тот, кому принадлежала конечность, водил ею из стороны в сторону, создавая скрипучий противный звук, как бы издеваясь над находящимися в доме. Потом лапа исчезла, и всё стихло.
Светланка обернулась и чуть не упала в обморок, рядом кто-то стоял.
– Светик, – шепотом сказал Вовка, – ты почему на полу, что случилось? Я слышал какой-то скрежет, что это?
У Светланки отлегло от сердца, это был ее брат, который проснулся от шума.
– Не знаю, там, – она указала предательски дрожащей рукой на окно, – что-то было.
За стеклом раздался голос, как будто мурлыкал кот, произнося человеческие слова. – «Откройте мне окошко, пустите меня в дом, детки. Я не причиню вам вреда, а наоборот, буду вас защищать и оберегать», – и всё снова стихло.
Потом зазвучал другой голос, он выглядел как лай собаки, в котором слышались плохо различимые слова: «Пустить, открыть окно, быстро! Иначе вам несдобровать. Открывайте окно, мелкие твари».