Гуляем по Делегатскому парку в Москве с сыном моего друга. Разговариваем. Я всё печалюсь от происходящего, он же, человек средних лет, деятельный, старается придерживаться позитивного отношения к жизни, а главное – конструктивного.
Мы оба нахваливаем парк: современные детские и спортивные площадки, тренажёры на воздухе, велосипедные дорожки, новые удобные скамейки, внутри парка уютный итальянский семейный ресторан. Много молодёжи, родителей с детьми.
«Вот видите, – говорит мой спутник, – а ведь ещё десять-пятнадцать лет назад об этом и не мечтали, а сейчас в порядке вещей. Вот так и в остальном, всё постепенно придёт в норму – никуда не денется. С этим можно и нужно работать, и результат обязательно будет, да он, собственно, и есть».
В этот момент мама мальчугана лет семи делает ему какое-то замечание. Да и не замечание даже, она так с ним разговаривает. Что-то вроде: «Иди сюда, я кому сказала…». Услышали? Узнали? Да, да, именно такая интонация – грубоватая, раздражённая.
Я спросил: «А вот эта интонация тоже изменится? Что с интонацией делать будете?» «Ну да, – соглашается собеседник, – проблема… Но и с ней справимся, придёт время, когда будет организована учёба и вот для таких мамаш – как разговаривать с детьми. Ведь они просто не знают, им не объяснили, а они привыкли, как и с ними… Им кажется, что это строго. И всё же они своих детей любят…». И после небольшой паузы добавил: «По-своему».
Очень часто, когда я высказывал что-либо критическое или скептическое, говорил, что, на мой взгляд, надо сделать или не делать, меня всегда спрашивали и спрашивают – «КАК?» И я всегда затрудняюсь с ответом, потому что не «технолог» и в технологии не верю, пока нет понимания, ЧТО не так и почему, пока не установлены причинно-следственные связи и не расставлены приоритеты. Уютные и современные парки способствуют смягчению нравов, «Москва похорошела», цивилизованное пространство дисциплинирует, но интонация – «из другой оперы».
А в тренинги я не очень верю.
Норма, или Жизнь на цыпочках
Нормальный человек – тот, кто, живя в своём мире, понимает, что их, миров, бесчисленное множество, легко, однако, сводимое к двум – его миру и всем прочим. Он знает, что любое его или чьё-либо действие, слово или соображение, сколь бы очевидным оно ни казалось, всегда будет иметь по крайней мере два смысла. Иначе говоря, нормальный человек знает двусмысленность человеческого существования, своего в первую очередь, двусмысленность, не сводимую ни к чему одному и единственному.