Но тело… Тело не слушало.
Оно тянулось к нему, как ребёнок тянется к отцу, который появляется внезапно, после долгих месяцев молчания, и приносит с собой обещания, которые, кажется, на этот раз точно сбудутся.
Я знала: если отвечу – это снова начнётся.
Снова дни, когда он пишет, и я дышу полной грудью.
Снова дни, когда он молчит, и я растворяюсь в тревоге, проверяя телефон каждые пять минут, оправдывая его в голове: «Может, занят. Может, не увидел. Может, просто не хочет отвечать».
Снова бесконечное "он онлайн" – и мучительное "почему не мне?"
Снова ждать.
Снова надеяться.
Снова разбиваться.
Я закрыла глаза, прижала телефон к груди так близко, как будто он мог услышать, как бешено стучит моё сердце – так громко, так отчаянно, будто оно кричало его имя.
Я вспомнила, как он исчез в прошлый раз.
Без причины.
Без объяснений.
Без прощания.
Он просто перестал быть.
А я – нет.
Я осталась.
Как всегда.
Больше всего в жизни я хотела, чтобы кто-то остался.
А он всегда уходил.
Наутро я вела себя так, словно ночного сообщения не существовало. Включила будильник на третьей мелодии, потому что первые две слишком бодро звали в новый день, а мне нужно было время, чтобы собрать себя по кусочкам. Встала, сварила кофе – крепкий, почти горький, без сахара, как он любил. На автомате налила в две чашки, потом резко вылила вторую в раковину. Накинула серый свитер – тот самый, в котором он когда-то сказал, что мне идет этот цвет.
Я жила.
Точнее, делала вид, что живу.
Мессенджер был открыт на его чате. Я не писала. Он тоже молчал.
Типичный его финт: бросить одно сообщение – как рыбак кидает прикорм, чтобы проверить, осталась ли рыба в этом месте. А потом отойти в сторонку, наблюдать, ждать.
Я клевала всегда.
Каждый раз.
Без исключений.
Но в этот раз я стиснула зубы и не отвечала. Хотя пальцы сами тянулись к экрану, будто намагниченные. Проверить, онлайн ли он. Перечитать его "Ты не спишь?" в сотый раз, пытаясь уловить интонацию, которой там не было. Вглядеться в дату последнего входа, как будто цифры могли рассказать, о чем он думает.
На работе я была идеальна.
Слишком идеальна.
Ни одной ошибки в отчетах. Ни одной лишней паузы в разговорах. Улыбка ровно настолько, чтобы не вызывать вопросов. Я давно усвоила правило: если внутри – пустота, снаружи все должно быть безупречно. Красивая упаковка для сломанного содержимого.