– Сила в большинстве – это разумно, – согласился Лоренс. – Но когда она сосредоточена в руках одного, это вдохновляюще.
– Поэтому я и пошёл за Вайтари, – откровенно признался Морзу и, будто впервые в жизни, позволил себе улыбнуться.
Лоренс сел на край стола. Рядом, на столешнице, стояла лакированная шкатулка из красного дерева с японскими гравюрами. Яркая вещица притягивала взгляд.
– Назревшая в Маар’анте война заставила отца пересмотреть своё отношение к рождению детей. Он всегда думал, что нас у него слишком много, хотя моё время тогда уже вышло, а время троих моих братьев было на исходе. После того как Вайтари открыто выступил против отца, с ним остались только подрастающие близнецы. Отец ими очень гордился: близнецы даже бо́льшая редкость, чем дочь. Но Мэйнар и Кэйсер не смогли бы справиться с охраной перехода вдвоём, и тогда родился ещё один сын и, кажется, ещё двое после него.
– Выходит, что стражи перехода – просто щеглы, которые следуют наставлениям Руак’Маара? – ощущая лёгкое разочарование, уточнил Лоренс.
– В каком-то смысле, но они все – наполовину энтеры, – заметил Морзу, напоминая, что с этим нужно считаться.
– В отличие от нас, – понимающе кивнул Лоренс. – Майсента, кажется, может это исправить. Для этого она нужна Вайтари?
– В Маар’анте рождение дочери – особое событие. – В одном Морзу был похож на тысячелетнюю развалину – он часто повторял что-либо много раз. – Это дар, который объединяет два рода. По обычаю первый род, который выдаёт замуж дочь, получает в ответ невесту из второго. Но это по обычаю, которые соблюдают далеко не все. По словам отца, браки между братьями и сёстрами – распространённое явление. Забеременеть женщина-энтер может только в начале цикла, который равен десяти годам с момента созревания. В среднем в течение жизни у неё может быть около десяти таких циклов, но у нас нет времени ждать второй. Что ещё хуже – мы не знаем, как сильно человеческие гены повлияли на Майсенту.
Поиски сестёр уже начинали вызывать у Лоренса головную боль.
– К сожалению, эксперимент, который энтеры провели здесь, не оправдал их ожиданий, – продолжал Морзу. – Ткани этого мира создали больше препятствий для развития магии, чем они рассчитывали, когда начинали его планировать в Маар’анте. Там магия пронизывает буквально всё. Там она опора для саженца, а здесь – умирающая почва для чахлого побега.