А мне стало обидно! Очень! Ещё и Митя под ухом так некстати ухмыльнулся…
Мамин же Володенька с готовностью кивнул: нормально ответить мешал набитый макаронами рот. Ну и клоуна мать выбрала себе в спутники жизни!
– Всё верно! – Я улыбнулась из последних сил, с трудом сдерживая подступающие к горлу слёзы. – Спешка хороша лишь при ловле блох!
Отодвинув от себя стакан с вишнёвым соком, я отвернулась: смотреть на воркующих стариков было до невозможного мерзко.
– Варя! – осадила меня мать. Тон её откровенно намекал, что хорошие девочки за столом о блохах не говорят. Правда, мы с ней обе знали: из хорошего во мне было только имя!
– А что я такого сказала? – притворно удивилась я наконец получив свою порцию материнского внимания. Правда, на меня родительница смотрела не так нежно, как на своего макаронника. Напротив, в её взгляде, слегка прищуренном и строгом, читалось откровенное недовольство моим поведением. Наверно, поэтому хрупкая маска паиньки вмиг разлетелась вдребезги, а с губ сорвалась грубость:
– Спешат со свадьбой либо по глупости, либо по залёту! Вы на дураков не похожи!
Неровно вздохнув, мама прикрыла ладонью рот, а её несчастный Володенька, явно не ожидавший от меня подобного заявления, внезапно поперхнулся.
– Твой выход, стукач! – Я бросила на Митю ядовитый взгляд, но Добрыня, как и его отец, соображал сегодня крайне туго. – Чего сидишь, инвалид? Папочку спасай!
Но, по всей вероятности, ловким ударом вилки я нейтрализовала не только умственный, но и слуховой центр парня: Митька продолжал раскисать в кресле полудохлой амёбой и равнодушно, словно со стороны, наблюдал, как Владимир Геннадьевич приходил в себя.
– Ты чего завис, Добрынин?
Я скрестила руки на груди и исподлобья посмотрела на одноклассника. Митя же в ответ лишь крепче стиснул челюсти, но промолчал.
А между тем за нашим столиком творилась настоящая вакханалия: Добрынин-старший беспрерывно кашлял, мать суетилась возле него, как курица-наседка, а обслуживавший нас официант только и успевал, что подносить воду.
– Да расслабься ты, Митюша! – брякнула я, пока нас никто не слышал. – Моя мать не настолько сумасшедшая, чтобы детей рожать твоему блаженному папаше!
– Ты хотела сказать, что она слишком стара для этого! – вмиг очнувшись, выплюнул Митя.
– Нет. – Я покачала головой, мысленно втыкая с десяток вилок в голую задницу парня. В прошлом году маме только-только исполнилось сорок – смешной возраст! Но объяснять это Митьке было неблагодарным занятием!