Корень зла - страница 2

Шрифт
Интервал



Палата оказалась просторной, с высоким потолком и большим панорамным окном.

Оно выходило во внутренний двор, за которым начиналось смежное крыло. Его называли “серым блоком”. В нём размещались пациенты в терминальном состоянии. Паллиатив. Те, кому оставались недели. Дни. Часы.


Здание напротив было ниже, с более узкими окнами.

В дневном свете оно казалось вымершим. Шторы на окнах были всегда задернуты.

Но вечером, когда солнце пряталось за кронами деревьев и на камни падала тень, Лоран замечал: некоторые занавески двигались.

Кто-то смотрел на него. Изнутри.



Первые сутки прошли без происшествий.

Лорану дали лёгкое седативное, предложили чай с цитронеллой.

Медсестра Мари, улыбчивая, с повязкой на запястье, принесла акварельные краски и бумагу.


– Иногда проще говорить красками, – сказала она.


Но Лоран не рисовал.

Он смотрел.


Часами.

Молча.

В окно.

На чёрный камень серого блока. На неподвижные окна, за которыми будто кто-то дышал.



В первую ночь он проснулся от запаха.

Это было нечто животное, глубинное – сырость, прелая листва, разложение.

Но не мертвечина. Нет.

Что-то более тонкое, как если бы сама земля потела.

Запах был будто внутри стекла.

Он подошёл к окну. Присмотрелся.


На одном из окон напротив была женщина.

Худое лицо, слишком бледное для тропиков. Глаза – чёрные.

Она смотрела прямо на него.

И в её взгляде было что-то… предупреждающее.

Не испуг, не боль. А предостережение.

Словно она хотела сказать: не смотри сюда больше.


Лоран отшатнулся. Сердце колотилось.

Через секунду женщина исчезла за шторой.



Позже той же ночью он проснулся ещё раз – от еле уловимого шороха.

Не внутри, а снаружи.

Как будто кто-то осторожно скребся по каменной стене.

И тогда – впервые – он услышал третий голос.

Не один из тех, что раньше кричали у него в голове.

Этот был мокрым, мягким, глухим, как если бы кто-то говорил через гнилую ткань:


– Ты не должен был приходить.


Глава 3. Шепчущие стены


Утром Лоран проснулся рано, ещё до завтрака.


Мари принесла таблетки и улыбку.

Лоран заметил: её повязка стала толще, будто запястье болело сильнее.

– Вам снились сны? – спросила она между делом.

Он кивнул.

– Какие?

– Не знаю. Они были… липкие.


Мари ничего не ответила. Просто кивнула и ушла.



Он сидел у окна, глядя на «серый блок». Окна напротив были неподвижны.

Он всё пытался понять: была ли той ночью женщина на самом деле? Или это был просто остаточный эффект от таблеток, от стресса, от… горя?