Голос свекрови срывается на крик ещё до рассвета.
– Лейна! Ты вообще собираешься вставать?!
Я резко открываю глаза, глухо выдыхаю и машинально тянусь к животу. Ладонь задерживается на округлившемся низе живота, словно в попытке почувствовать движение. Но нет. Ещё слишком рано.
Сонливость испаряется мгновенно.
В этом доме нельзя позволить себе проснуться в своём темпе.
Здесь ты встаёшь сразу, как тебя позвали.
Я накидываю платок на голову, торопливо поправляю платье и выскальзываю из комнаты, зная, что будет дальше.
На кухне уже пахнет крепким чаем с мятой и лепёшками, но времени насладиться этим ароматом нет. Свекровь стоит у стола, грозно скрестив руки на груди, рядом заловка Айшат, лениво потягивающаяся после сна.
– Ты думаешь, в доме всё само собой делается? – свекровь сверлит меня взглядом.
Я опускаю голову.
– Нет…
– Тогда почему завтрак ещё не готов?
Слова льются, как кипящая вода, и мне остаётся лишь поспешно кивнуть и броситься к плите. На автомате ставлю казан с водой, нарезаю хлеб, достаю продукты. Всё это время чувствую, как на меня смотрят.
– Ты слишком медленная, Лейна, – насмешливо тянет Айшат, делая глоток чая. – Как ты будешь справляться, когда ребёнок родится?
Я сжимаю губы.
Я справлюсь.
Ведь я уже справляюсь.
Дом большой. В нём живут семь человек.
Я обслуживаю их с утра до ночи. Готовлю, убираю, стираю, глажу, мою.
Но этого всегда мало.
– Ты ведёшь себя как невеста, а не как хозяйка, – добавляет свекровь, поправляя платок. – Неужели так сложно проснуться раньше? В твои годы у меня уже трое было, и я успевала за домом следить.
Я не отвечаю.
Бесполезно.
Здесь никогда не будет достаточно хорошо.
И так каждый день.
После завтрака я убираю со стола, мою пол. В это время Айшат неторопливо расчёсывает волосы, листая телефон.
Дети носятся по комнатам, разбрызгивая сок, роняя еду на ковёр.
Я знаю, кто это уберёт.
– Лейна, неси поднос со сладким в гостиную! – бросает свекровь, даже не глядя в мою сторону.
Я быстро вытираю руки о фартук, хватаю поднос, стараясь не расплескать чай.
Руки дрожат.
Я устала.
Я всегда устаю.
Спина ломит, ноги гудят, но я не имею права сесть.
Ты не можешь быть уставшей, Лейна.
Ты должна улыбаться, работать, угождать.
Так заведено.
Так надо.
К обеду я валюсь с ног.