Но когда заходит Умар, всё отступает на второй план.
Он улыбается, наклоняется ко мне, касается губами виска.
Только он.
Только он даёт мне силы терпеть всё это.
– Как ты? – спрашивает тихо.
Я слабо улыбаюсь.
– Хорошо.
Потому что иначе говорить нельзя.
***
К вечеру силы покидают меня окончательно.
Тело ломит, ноги гудят, внутри всё горит от слабости. Изжога мучает с самого утра, тошнота накатывает волнами. Каждое движение даётся с трудом.
Я забеременела.
Но в этом доме никому нет до этого дела.
Я иду на кухню, держась за край стола, чтобы не пошатнуться.
– Лейна, искупай детей, – лениво тянет Айшат, даже не поднимая глаз от телефона.
Я стискиваю зубы.
– Айшат, я… – тихо начинаю, но осекаюсь.
Как объяснить, что не могу?
Что руки больше не держат, спина разламывается, а внутри меня растёт наша кровь, наша плоть, которую следовало бы беречь?
Но она даже не ждёт ответа.
– Ты и так особо ничем не занята, – равнодушно добавляет, делая очередной глоток чая.
Ничем не занята.
Где-то внутри меня вспыхивает протест, но я сразу его давлю.
Бессмысленно.
Я делаю шаг в сторону ванной, когда вдруг к моей ноге цепляется маленькая ладошка.
– Тётя Лейна, а можно с пеной? – Карим смотрит на меня снизу вверх, широко распахнув тёмные глазки.
Я улыбаюсь.
Пусть я устала, пусть не могу стоять на ногах, но этих мальчишек я люблю.
Амин тоже тут, стоит, скрестив руки, важно поджав губы.
– Я уже сам умею, но ты проверь, хорошо?
– Конечно, мой хороший, – киваю я, сглатывая тошноту.
Карим тянет ко мне ручки. Я знаю – он хочет, чтобы я его подняла.
Я знаю, что не должна.
Но делаю это.
Сквозь боль. Сквозь ломоту в пояснице.
Потому что они – дети.
Потому что я не могу по-другому.
***
Я с трудом держу Карима на руках. Он лёгкий, но тело не слушается, будто весь день из меня выжимали силы, оставляя только пустую оболочку.
Я осторожно опускаю его в тёплую воду, Амин с довольным видом залезает сам, расплескав половину воды на пол.
Я даже не вздыхаю – это уже привычно.
Карим тут же начинает играть с мыльными пузырями, хихикая. Я провожу ладонью по его мокрым волосам, чуть откинув их назад.
– Ты мой хороший, – шепчу я, едва касаясь его тёплой кожи.
– Ну что так долго? – раздражённо доносится голос Айшат из коридора. – Ты что, спать их там уложила?
Я моргаю, чувствуя, как снова накатывает тошнота.