– Закройте, пожалуйста, дверь, я так устал.
Медсестра так и поступила.
Климов улегся на кровать, быстро уснул и проспал много часов без сновидений. Пару раз он просыпался от того, что кто-то входил в палату, трогал его лоб, словно проверял температуру, Климов слышал голоса. Неизвестно, что вколола медсестра, но сил встать или хотя бы разлепить глаза и что-то сказать не было.
Окончательно Климов проснулся от голода. В палате горел яркий свет. На прикроватной тумбочке стоял поднос с тарелкой каши, стаканом чая и зеленым яблоком. Климов накинулся на еду и, не чувствуя вкуса, прикончил все, что было, меньше чем за минуту. Теперь он чувствовал себя намного лучше и даже свежее. Климов провел рукой по лицу и лбу, запекшейся корки крови не почувствовал. Пока спал, кто-то за Климовым поухаживал. На секунду он было подумал, что все не так уж и плохо, но тут же вспомнил Постовалова и остальных обитателей палат и отогнал от себя эту мысль.
Климов отчетливо осознавал, что если он на самом деле поверит в то, что здесь совсем не плохо, скоро и сам превратится в Постовалова с этими его ухоженными сырыми ручками. Постоваловым быть не хотелось, но быть хоть кем-нибудь Климову виделось необходимым. От своего небытия он уже порядком устал. Вот две руки, две ноги, голова, а что все это обобщает – непонятно. Какой смысл у всей этой конструкции, какое предназначение? Кем и чем все это было до того, как очнулось в лифте? Оно мыслит, боится, желает, на что-то надеется в будущем, но каким оно было до этого момента, если сейчас действует так, как действует, чувствует так, как чувствует и думает так, как думает, Климову оставалось неясным. Он встал с кровати, потуже затянул пояс халата и вышел из палаты.
Одновременно, точно по команде, вместе с ним из всех палат вышли их обитатели и стали выстраиваться в очередь к пункту медицинской сестры. Благодаря тому, что палата, в которой уснул Климов, оказалась ближайшей к посту, он встал в очередь, не отдавая отчета, почему делает то же, что и все.
– Друг мой!
Услышал Климов позади себя. Звали из самого конца очереди. Он узнал противный голос Постовалова и не стал даже оборачиваться.
– Друг мой!
Снова услышал Климов уже ближе и понял, что Постовалов продвигается к нему.
– Я за ним, да, я занимал, – тоненько звенел Постовалов.