Климов пошел вдоль витрин, судорожно проглотил слюну, проходя мимо одного из ресторанов быстрого питания, и остановился у едва заметной металлической двери, выкрашенной в тот же цвет, что и стена. Климов потянул за ручку, дверь поддалась. Он посмотрел по сторонам, проверяя, не следит ли кто за ним и, убедившись, что никому не интересен, вошел внутрь.
Шум здесь стоял невообразимый: скрежетало, пищало, молотило, гремело – и все это в облаке то ли пыли, то ли какого-то испарения, пропитанном запахом машинного масла, вонью нечистот и едкой химии. Освещалось помещение мощными прожекторами под потолком, но свет едва мог пробиться сквозь густую взвесь.
– Где спецовка?! Где респиратор?! Где очки? – рявкнул кто-то над самым ухом. Голос звучал так, будто у говорившего на голову было надето ведро или вещал он со дна колодца.
Климов засуетился и зачем-то потрогал лицо, будто проверяя, есть ли действительно на нем респиратор.
– Я… я не знаю, – единственное, что смог ответить Климов.
Он обернулся в ту сторону, откуда на него наорали, но там уже никого не было. Климов закашлялся. Он пытался вдохнуть полной грудью, но легкие не принимали отравленный воздух, Климов стал пятиться обратно к двери.
Кто-то схватил Климова за руку и поволок за собой. Дышать становилось все тяжелее, резь в глазах не позволяла рассмотреть что-либо.
Шум стих, Климов наконец смог нормально вдохнуть. Кто-то сунул ему в руки пластиковую бутылку.
– Промой глаза, – услышал Климов.
Так он и сделал. Стало немного легче, через минуту Климов смог оглядеться.
Помещение походило на раздевалку. Он взглянул на человека, что привел его сюда, и понял, почему у него был такой голос – тот был в черном противогазе, который не снял и здесь.
– Чего шатаемся в рабочее время? – спросил человек в противогазе.
– Я здесь не работаю.
– Конечно, ага, зачем тогда сюда вошел?
– Дверь открыта.
– Что за чушь? Какая дверь?
Климов не знал, что на это ответить.
– Переодевайся и в цех!
Климов чувствовал себя неважно. Он надышался отравленных паров и туго соображал, никаких сил объяснять что-то или сопротивляться у него не было. Он только послушно кивнул, рассчитывая, что объяснится, когда придет в себя, а сейчас планировал пока отсидеться здесь, когда этот, в противогазе, уйдет. Но тот не собирался оставлять Климова в покое и был решительно настроен отправить его в цех.