У Андрея зачесалась спина. Шевелиться ужасно не хотелось, но зуд не прекращался. Пришлось всё-таки закинуть руку назад и поскрести лопатку ногтями. При этом он опять облился волной пота, бессильно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Летние каникулы были в разгаре. Прошли две недели школьной практики, во время все учащиеся занимались различными работами. С 1 по 15 июня, пока выпускные классы сдавали экзамены, остальной школьный народ тоже не сидел без дела.
Начальная школа облагораживала территорию – копала, пилила, белила и подметала вокруг школы. Средняя, с 5 по 9 класс ежедневно отправлялись на автобусах в окружающие колхозы для прополки помидоров. А десятиклассники ремонтировали школу. Красили окна и стены, циклевали паркет битыми стеклами, отмывали стены и лестницы.
Заниматься ремонтом было увлекательнее, чем ежедневно отправляться на раздолбанных автобусах в степные поля и махать там тяпкой под палящим солнцем. Хотя и в этих утомительных поездках была своеобразная романтика приключений. Ремонт же был менее обременителен, позволял освобождаться ровно в 12 часов, а при некоторых условиях ещё и довольно волнующим.
Андрей улыбнулся с закрытыми глазами, почти ощутимо представив перед собой образ Гульки Берентиновой, стоящей в оконном проеме и словно бы сияющей в солнечных лучах.
В один из дней их отправили мыть окно в кабинете завуча. Главной, по понятным причинам, была Гулька, уверенно взявшаяся за дело. Андрей же ходил за водой, держал ведро, подавал тряпки и газеты. А ещё наслаждался мимолетным шутливым и почти незаметным флиртом.
Гулька была хороша! Гибкая, стройная, она выглядела в клетчатой рубашке и обтягивающих спортивных штанах даже соблазнительней, чем иные девчонки в полном боевом дискотечном облачении. Черноглазая и черноволосая, она обладала жгучей восточной красотой и всегда притягивала взгляды Андрея.
В классе они сидели на соседних партах и часто общались по школьным делам. Болтать с ней о всякой ерунде было легко и приятно. А наблюдать за грациозными движениями девушки, поддерживать и как бы случайно прикасаться к ней, чувствуя близость её тела было ещё приятнее.
Андрей открыл глаза и чудное видение исчезло, сменившись жаркой комнатой с распахнутым настежь окном, через которое горячим степным ветром иногда заносило горький запах полыни.