Лео выбрался из кустов на дорожку. Вокруг по-прежнему было пусто и тихо, только какая-то невидимая птица щебетала среди деревьев. Лео поднял велосипед Крамера, старый американский «швинн», который старый писатель привёз с собой из США, где во время войны и после преподавал в Итакском университете, и где пристрастился к езде на двух колёсах по аллеям и тропинкам кампуса. Это велосипед и его историю Крамер описал в своих воспоминаниях и нескольких рассказах. Держа велосипед за погнутый руль, Лео помимо воли испытывал то чувство, которое в старых и никуда не годных романах именовалось трепетом. Он не знал, почему это чувство не возникло, когда он помогал подняться старому писателю, а появилось только сейчас, при прикосновении к неодушевлённому предмету. Несколько месяцев назад он не мог помыслить, что будет тащить чрез поломанные кусты велосипед Крамера, этого чистого литературного гения, безнадёжно испорченного старением. Велосипед – это пришелец из времён «Истерики», «Половины Солнца» и «Смерти феи». Последние книги Крамера никуда не годятся, это просто какой-то полуфантастический неудобочитаемый бред, продающийся только на волне популярности его предыдущих книг. Велосипед был связан с тем давнишним Крамером, мастером и гением, а теперешний Крамер – просто уставший старик, берущийся за перо по привычке, и сам понимающий, что больше ничего не сможет выжать из своей истощённой фантазии. Мастерство осталось, но мастерство без фантазии – ничто.
Лео с трудом протащил труп велосипеда через заросли. Листья и веточки застряли в спицах. Крамер прослезился, когда увидел, что стало с его байсиклом, взмахнул исцарапанными руками.
– Вы можете идти? – спросил Лео. – Я поведу велосипед.
Крамер горестно кивнул. Пока Лео ходил за велосипедом, писатель успел промокнуть кровь на лице носовым платком. В ущельях морщин блеснула слеза. Старики сентиментальны, подумал Лео, как мой дед. Лео вывел велосипед из кустов, в заднем колесе что-то потрескивало и трещало, как будто там сидел сверчок. Переднее колесо при вращении вырисовывало в пыли конхоиды. Крамер плёлся сзади и издавал при каждом шаге стоны и хрипы. Лео периодически оглядывался через плечо, стараясь придать лицу тревожное выражение, но Крамер жестом римского патриция побуждал продолжать путь.