Но внезапно хватка ослабла. Рука отпустила. Ногти, что впивались в его шею, оставили глубокие алые борозды. Он рухнул вниз – и вдохнул. Глубоко, судорожно. Воздух ворвался в лёгкие с такой силой, что казалось, они вот-вот лопнут. Он не успевал осмыслить происходящее. Ещё миг назад – смерть. Сейчас – падение. Его тело сквозило через темноту, пока боль не пронзила позвоночник, когда он всем весом ударился о дверь, словно она лежала не в стене, а под ним.
Дверь с грохотом распахнулась. Он провалился дальше. Новое падение. Ещё глубже. Но теперь его окружал тусклый, темно-голубой свет. Как отблеск луны под толщей воды. Комната была другой. Но страх остался прежним.
Отсутствие воздуха? Вода наполняет его изнутри. Она была ледяной, и на мгновение он подумал, что утонет. В следующую секунду тело ударилось о плитку, Мышка с трудом вырвался на поверхность.
-Где я? – произнес он вслух
Лёгкие сжимались, пытаясь вытолкнуть воду. Судорожно оглядываясь. Это был бассейн.
-Только вот… я же был в отеле. – произнес он сам себе, дабы удостоверится в реальности зажмурился и снова открыл глаза. Бассейн никуда не делся. Значит ли это, что отель был сном? Или… За окнами начало появляться алое зарево. Воздух гудел от криков, словно сам мир завопил в агонии. Звуки ломались, искажались, превращались в визг, будто кто-то царапал ногтями по стеклу внутри его собственного разума. Меньше чем в метре от него шлёпнулась в воду выбитая дверь. Он машинально уставился на неё, а потом… засмеялся. Дикий, истерический смех вырвался сам по себе, как если бы он только что услышал лучший анекдот в своей жизни. Дверь могла размозжить ему голову, но она упала чуть правее. Хах… ха… ха-ха! Он запрокинул голову, смеясь всё громче.
– О, ну конечно, конечно! – выдохнул он сквозь судороги смеха. – Теперь меня убивают двери!
Но смех моментально застрял в горле. Вода вокруг него вдруг потемнела, будто в бассейн вылили чернила. В следующий миг чёрный проём в потолке начал вытягиваться, словно пасть, разрывающая пространство. Оттуда послышался хруст… влажный, пронзительный, будто кто-то смачно рвал сырое мясо зубами. Он замер, глядя в эту чернильную пустоту. И тогда оттуда вывалилось нечто. Рука. Нет, не рука. Нечто похожее на руку, но слишком длинное, с суставами, выгнутыми не туда. Два раза. Три раза. Оно не падало, а скользило вниз, сгибаясь и выворачиваясь, как переломанный паук. Он хотел закричать, но смех снова вырвался наружу.