– Мы вылечим вас безо всяких условий, – очень мягко продолжает он свою наполненную теплом речь, будто согревая нас всех лучше самого теплого меха. – Но вот то, что будет затем, нам нужно решить всем вместе. Для нас, Разумных, вы дети, и прежде всего вам нужны родные, близкие, те, на кого можно опереться, кому можно поплакаться и с кем не надо стремиться становиться взрослым.
От этих слов плачу не только я. Все вокруг плачут, и это ничуть не стыдно, потому что Старший Брат угадывает мечты каждого из нас. Даже неправильная Хи-аш плачет. Она садится на пол, неожиданно обнимает меня, что-то шепчет непонятное и плачет. Наверное, ее просто назначили, а ей самой хочется Хи-аш… или даже… маму…
– Мы можем предоставить наставников и помощников, чтобы помочь вам наладить свою жизнь, – он будто ударяет меня этими словами, но затем показывает, что просто дает выбор. Честный, как будто ему действительно важно, что мы думаем. – Или же… вы можете влиться в нашу цивилизацию, обрести маму и папу, ну и мир, в котором ребенок превыше всего и никогда не будет боли. Но решение должны принять именно вы.
А на экране самка. Она совсем юная, но уже Хи-аш, я вижу. Однако говорит она не о детях – она о маме своей говорит. О той, что приняла ее, став настоящей мамой, и от этого я реву просто. Мне становится как-то очень холодно, я захлебываюсь слезами, потому что такого у меня просто не может быть. Моя неправильная Хи-аш, наверное, не сразу понимает, что со мной, а я хриплю уже, не в силах справиться с внутренней болью. Она сильно пугается, зовя на помощь, но для меня, наверное, уже поздно.
Пусть другие будут счастливы, а я ухожу к своей Хи-аш. Пусть у меня никогда такого не будет, но я просто очень сильно устала. У меня больше нет сил… И в последние мгновения своей жизни я слышу грозный сигнал, с которым уйду к моей Хи-аш. Пусть самцы ее не любили, потому что уха не было и носик порван, но она была самой лучшей, самой важной, и для нее была важна именно я, а не правила.
Вокруг все гаснет, хотя сквозь заснеженное окно слышится какой-то свист, и торопливый голос уговаривает меня потерпеть, но уже поздно. Я чувствую, как когтистая лапа хватает меня за сердце, медленно сжимаясь. Хлопок – и я снова оказываюсь среди холодных равнодушных звезд. Наверное, в этот раз я смогу оказаться в том самом мареве, потому что совершенно точно умираю. Возможно, для того чтобы там оказаться, нужно, чтобы меня не было?