Нужен был Куб. Артефакт лежал где-то рядом, на столе, или откатился в угол – он видел десятки его возможных положений одновременно. Нужно было дотянуться.
Он заставил себя сосредоточиться не на действии, а на намерении. Не «я тяну руку», а «рука должна быть там». Он игнорировал противоречивые сигналы будущего, весь хаос вариантов, и вложил всю оставшуюся волю в один-единственный вектор – к Кубу.
Рука дернулась. Поползла по полу, как слепая змея. Он видел ее в настоящем – медленно, мучительно движущуюся вперед. И одновременно видел ее в будущем – уже сжимающую Куб, или натыкающуюся на ножку стула, или бессильно замирающую на полпути. Он игнорировал будущее. Только настоящее. Ползти. Тянуться.
Пальцы наткнулись на что-то твердое, холодное, знакомое. Куб. Он откатился недалеко от стола. Марк сжал его изо всех сил. Хватка была слабой, пальцы дрожали, но он держал его. Источник его могущества и его нынешнего кошмара.
Теперь – желание. Отменить. Но как? Просить Куб отменить свое же действие? Система уже дала понять, что последствия необратимы. Нельзя отменить «Клеймо» или «Гибель». Но может, можно отменить саму способность, само желание, которое ее породило? Это не отмена последствий цены, это отмена результата желания. Стоит попробовать.
Сформулировать точный запрос в таком состоянии было невозможно. Его сверхрациональный ум был погребен под лавиной временных парадоксов. Он мог только выкрикнуть суть, надеясь, что система поймет.
«Отменить!» – мысленно (или вслух? он уже не различал) прохрипел он, сжимая Куб до боли в костяшках. «Отменить последнее желание! Четвертое! О времени! Вернуть как было!»
А цена? Нужна была цена. Три судьбы. Прямо сейчас. Не было времени выбирать, анализировать. Он выхватил из памяти первые попавшиеся образы, не думая о последствиях, о справедливости, о чем-либо вообще. Лишь бы прекратить эту пытку.
«Цена!» – выдохнул он. «Гибель… актер… этот… [Имя известного, но раздражавшего его актера]! Клеймо… политик… [Имя оппозиционного политика, которого он считал слабаком]… пусть… язык отсохнет! Поступок… физрук… наш… [Фамилия школьного физрука]… пусть… голым бегает по школе!»
Имена, категории, детали – все было выкрикнуто в ментальный эфир наугад, в отчаянии, без всякой логики и расчета. Главное – выполнить условие. Три судьбы. Любые. Плевать. Лишь бы это прекратилось.