Проект «Полая Земля» - страница 4

ГЛАВА 3: ТЕНИ В ЭФИРЕ

Призрак в машине, порожденный системой «Оракул», не исчез бесследно. Он растворился в фоновом гуле «Левиафана», став частью подсознательного саундтрека миссии – низкочастотной вибрацией тревоги, которую не могли заглушить ни строевая дисциплина, ни техно-оптимизм бортовых систем. Для Ари Коэна эта вибрация резонировала с его собственными внутренними частотами, пробуждая тени, которые он тщетно пытался похоронить под тоннами океанской воды и годами службы.

Его каюта – клаустрофобический шедевр эргономики, где каждый кубический сантиметр был просчитан с эффективностью тюремной камеры – перестала быть убежищем. Сон превратился в калейдоскоп рваных образов: алый глиф на экране гидролокатора, сливающийся с искореженным металлом переборки, расширенные от ужаса глаза Амитая за мгновение до того, как вакуум тишины взорвался ревом воды. Коэн просыпался в холодном поту, с судорогой сведенными мышцами, вслушиваясь в тиканье бортового хронометра, отсчитывающего время в никуда. Кондиционированный воздух, поддерживающий идеальную температуру и влажность, казался сухим и пыльным. Это давление миссии ломало его? Или аномалия, к которой они шли, уже протягивала свои невидимые щупальца сквозь толщу воды и стали, нащупывая трещины в его сознании?

Он заставил себя подняться. Брызги синтезированной, стерильно чистой воды на лицо из крошечного умывальника. Отражение в тусклом полированном металле зеркала – незнакомец с запавшими глазами и сеткой морщин, проступивших вокруг рта, словно ядовитая плесень. Контроль. Ему нужен был контроль. Центральный пост стал его наркотиком – дозой упорядоченности, рутины, иллюзии власти над ситуацией.

Йоав Раз, как всегда безупречный в своей темно-синей форме, изучал навигационные данные, проецируемые на тактический стол – трехмерную голограмму океанского дна, испещренную линиями изобат и маркерами систем. Он поднял голову, когда Коэн вошел. Взгляд цепкий, оценивающий. – Бессонница, Ари? Или пришел лично убедиться, что наши цифровые призраки ведут себя смирно? – В голосе Йоава не было язвительности, скорее усталая констатация факта. – Проверял последние отчеты по «Оракулу», – солгал Коэн, голос ровный, как гладь штилевого моря. – Новых аномалий не зафиксировано? – Чисто, как слеза младенца. – Йоав провел пальцем по голограмме, оставляя светящийся след. – Похоже, наш полтергейст испарился обратно в квантовую пену. Зато отдел связи кое-что поймал около часа назад. Нечто вполне материальное. Коэн напрягся. Это ощущение – когда невидимые нити реальности натягиваются – он знал слишком хорошо. – Докладывайте. Дана Ливни, офицер связи, повернулась в своем кресле. Ее лицо, обычно сосредоточенное и спокойное, было подернуто легкой тенью беспокойства. – Короткий импульс, капитан. Менее полусекунды. Пакетная передача данных, сверхплотное шифрование. Частотный диапазон и сигнатура соответствуют стандартам ВМС НОАК. – Народно-освободительная армия Китая. Дракон просунул нос в их ледяную песочницу. – Пеленг? Мощность? – Очень приблизительно. Источник где-то к юго-востоку, дистанция… от четырехсот до шестисот километров. Слишком короткая передача для точной триангуляции. Сразу после – тишина. – Дана пожала плечами, тонкие пальцы замерли над клавиатурой. – Могло быть что угодно. Сеанс связи с сателлитом. Отраженный сигнал от тропосферы. Данные с необитаемого подводного аппарата. – Или, – вмешался Йоав, понизив голос так, что его услышали только Коэн и Дана, – кто-то еще роет носом дно в поисках… чего бы то ни было. И их технология позволила им засечь нас, когда мы играли с «Оракулом». А тот «глюк»… возможно, был их ответным пингом? Слишком умным, чтобы мы его сразу распознали? Коэн молча смотрел на тактический стол, где их собственный маршрут был отмечен тонкой синей линией, ведущей на юг, в белое пятно Антарктиды. Китайский флот здесь? Так далеко от дома? Их экспансия была известна, их интерес к ресурсам Антарктики – тоже. Но нацистские карты? Тибетские пророчества? Или все проще, и они просто отслеживают новейшую израильскую субмарину, сам факт существования которой был государственной тайной? – Зафиксировать время, частоту, предполагаемые координаты источника, – приказал Коэн. Голос звучал спокойно, но внутри все сжалось в ледяной комок. – Усилить режим пассивного гидроакустического и радиоэлектронного наблюдения. Протокол «Тень». Любые контакты – военные, гражданские, неопознанные – немедленный доклад лично мне. Он отвернулся от стола, чувствуя, как взгляды офицеров буравят ему спину. Сначала необъяснимая аномалия. Теперь – призрачная угроза с Востока. Океанская бездна, еще вчера казавшаяся бескрайней и пустой, вдруг стала тесной и опасной. А льды Антарктиды, до которых оставалось несколько дней пути, из цели превращались в арену. Арену, где его личные демоны могли оказаться наименьшей из проблем.