Спасённая душа - страница 17

Шрифт
Интервал


И вот теперь, нечаянно подслушав разговор своих рабочих, он понял, что их неприязнь и насмешки вызывает как раз то, что он до этого относил к числу своих достоинств. «Нет, а «двуногий» каков? Из-за моего доброго отношения вообразил, что может теперь помыкать мной как хочет. Правильно говорят: «Не сеешь добра – не получишь зла!» – расстроено корил себя Виктор, шагая в хутор. – Надо изменить маршрут, чтобы больше не встречать этого прощелыгу…»

После этого Виктор стал ездить по другой дороге и среди многочисленных забот по хозяйству, казалось бы, совсем забыл о «майоре».

Как-то, в конце осени, подъезжая к полю, он увидел стоящую у балагана милицейскую машину.

– Что случилось? Почему здесь милиция? – открывая дверцу, спросил он подбежавшего рабочего.

– Всё, хозяин, нету твоего «крестника». Окочурился он, замёрз… – каким-то виноватым тоном пробасил тот. – Ушёл вечером в деревню за самогонкой. Вернулся только к утру, пьяный в лобузы… Десять метров не дошёл до балагана. Упал, кричал: «Помогите!» Слышали все, да кто пойдёт: спать охота… Когда обнаружили его утром, он уже окоченел…

«Всего лишь десять шагов… и никто не помог! – пронеслась в голове Виктора будто молнией поразившая его мысль. – Кто же из них больше «двуногий»?»


ГЛАЗА ОТЦА

По весенней грязной дороге, где по краям лежал изъеденный туманом и солнцем серый снег, шёл мальчик в длинном, на вырост, пальто и старой шапке. На валенки были надеты калоши.

Вытирая рукавом слёзы, он шептал: «Так и скажу: папка, пошли домой! А то всё время меня обижают, зовут сиротой. Я по тебе скучаю. А недавно мама назвала меня сиротой за то, что я сказал, что у дяди Васи таракан во щах».

Дядя Вася – мужик из соседнего села, часто приходил к ним в гости. Как-то не сложились у мальчика отношения с дядей Васей. Большой и громогласный дядя Вася приносил с собой в дом холод и запах водки. Ещё он так громко ел щи, что казалось: кто-то рядом месит глину на печку или ходит по жирной грязи в больших калошах. Дядя Вася, в свою очередь,

тоже недолюбливал мальчика, потому что тот почти всегда был дома.

Когда дяди Васи не было, мать садилась у окна вязать. В её разбитых работой руках, как крылья совы, мелькали на спицах крылышки пухового платка. Пела заунывные песни о неудавшейся жизни, о несчастной доле и тихо плакала.