Наскоро позавтракав, бригадир направился вдоль села, подходя почти к каждому дому и громко барабаня в окна.
– Дядя Вась, на ферму, полы менять! Тётя Дуня, с граблями на Гремячий! – кричал он на всю улицу и, не дожидаясь ответа, шёл дальше.
Иван знал, что его услышат. В это время на селе давно уже никто не спал. Скотину обрядили, коров выгнали на пастбище, а сами мирно сидели за столами и завтракали. Дни на селе начинались ещё до восхода солнца. Спать долго не приходилось, колхозные дела не ждали. И так весь год. Только зима давала небольшую передышку, да и то не всем. Сладко спали по утрам только дети да старики. Этим спешить было некуда. Младшим пока некуда, а старшим уже некуда. На печи раздавались сопения и храпы. Лежали вперемешку, кто где успел занять место, там и спал. Так и катились дни за днями, года за годами. Сменялись поколения, а суть бытия оставалась неизменной.
Обойдя село, Иван зашёл в колхозную контору. Там уже подтягивалось начальство. У крыльца стоял председатель Пётр Ефимович и сворачивал папиросу. Он с прищуром посмотрел на бригадира, воткнул готовую папиросу в рот и полез за спичками.
– Здорово, Пётр Ефимович! – громко поздоровался Иван и протянул председателю руку.
– Здорово, Ваня, – председатель пожал ладонь молодого бригадира. – Ты чего это прогуливаешь? Почему на сенокос не явился? Я ещё вчера на наряде говорил, что сегодня Гридницы косим.
– Как? – опешил Иван. – Я не слышал.
– Не слышал он, – пустив изо рта клуб дыма, сердито ответил председатель. – Все слышали, он один не слышал. Видали? Спать на наряде надо меньше. Снова до утра гулял? Или книжки читал?
– Да я… – начал было Иван неуверенно.
– Знаю, что ты, – махнул рукой председатель. – Ладно, кто бы другой проспал. Простительно. Но ты же бригадир. Впереди идти должон. Чтобы это было в первый и последний раз. Гулянки гулянками, а работу делать не забывай. Ты серьёзный парень. Не зря мы бригадиром тебя выбрали. Доверие, понимаешь, оказали. Так ты уж не подводи меня. Договорились?
– Не подведу, Пётр Ефимович. Честное слово, не подведу.
– Ладно, верю. Дуй в нарядную, я сейчас докурю и тоже приду.
Весь день Иван крутился на работе как заводной. Бегал по участкам, проверял бригаду. Сам то сено кидал, то доски грузил. К вечеру так намотался, что домой еле ноги донёс. Вошёл в избу, сбросил у порога ботинки и в бессилии плюхнулся на лавку, блаженно потянулся и закрыл глаза. Тётка в это время процеживала молоко через марлю в кринки. Краем глаза внимательно проследила за племянником.