Я не знал тогда, что это только начало. Что музыка – лишь первая маска, от которой придётся отказаться. Не знал, что впереди будут другие роли, другие имена, другие способы спрятаться от себя. Я просто сидел в пустой гримерке, смотрел на своё отражение и пытался вспомнить, как выглядит моё настоящее лицо.
А за дверью уже ждала новая жизнь. Новая маска. Новый способ существовать, не существуя.
Сегодня проснулся в пять утра. Не от будильника – просто открыл глаза и понял, что больше не усну. За окном темнота, только фонарь у подъезда бросает желтое пятно на асфальт. Ветер швыряет в стекло мелкие капли. Мой монитор – единственный источник света в комнате. Я включаю его не задумываясь, на автомате.
Странное ощущение – сидеть в тишине и смотреть, как загружается программа монтажа. Мир сжимается до размеров экрана. Таймлайн развертывается передо мной как чистый лист. В этом что-то есть. Порядок. Структура. Контроль.
Я почти не помню, как ушел из музыки. Это было не решение – скорее постепенное соскальзывание. Отменил пару концертов. Потом еще несколько. Перестал отвечать на звонки. Музыкальные порталы какое-то время писали: «Куда пропала восходящая звезда?» Потом забыли. Так просто оказалось исчезнуть.
Камера появилась случайно. Нашел старую Canon на барахолке – купил, даже не зная зачем. Просто что-то в ней зацепило. Холодный металл в руках, механический звук затвора. Что-то настоящее. Осязаемое.
Начал снимать всё подряд. Улицы города на рассвете. Птиц на проводах. Трещины в асфальте. Рисунки инея на стекле. Снимал без плана, без системы. Просто нажимал на кнопку, когда что-то внутри резонировало с тем, что я видел снаружи.
А потом захотелось сложить эти кусочки вместе.
Монтаж затянул меня неожиданно сильно. После хаоса музыкальной жизни в нем я нашел странное спокойствие. Вырезать, склеить, настроить цвет. Каждое действие – конкретное, измеримое. Ты видишь результат сразу. Нет этой мучительной неопределенности, когда пишешь песню и не знаешь, получится ли то, что ты слышишь в голове.
Помню, как показал свой первый смонтированный ролик бывшему коллеге. Он удивился. – Ты же музыкант. Откуда это? – спросил он, разглядывая экран.
Я не знал, что ответить. Не мог же я сказать, что музыка перестала быть убежищем. Что она больше не защищала, а душила. Что каждая нота напоминала о человеке, которым я не был.