Зоя Федоровна молча слушала. Эти беседы были обычным делом, она давно к ним привыкла. Привыкла и к тому, что Мухоморову в этих разговорах собеседник был не нужен.
– Так и ладно бы мужики, от этих чертей что угодно ожидать можно. Но ведь бабы! Цех-то женский! А ведь у них тоже дети, им тоже нужно держаться за работу. Время-то такое сейчас, что выкину их – заревут. И ко мне же в итого назад и приползут!
– Так зарплаты задерживают… Люди на нервах.
– И что, что задерживают? Везде так, я один, думаешь, такой? Вон у Лехи Груздева на пилораме уже девятый месяц ничего не давали – и что! Время сейчас такое, пояса надо затянуть – а они выклянчили копейку и тут же пропивать побежали. Так я тоже виноват? Я им глотки заливаю?
Он плеснул еще в рюмку.
– И вот ты мне скажи: за что этих животных уважать? Постоянно у меня чего-то просят – и все недовольны. Что хоть вам всем надо от меня? Неужели я для этого столько лет по рынкам гонял за китайскими трусами, на всем экономил, потом этот никчемный заводишко выкупил – чтобы вот так вот в пятьдесят лет на нервах исходить? Думал, что вот, наконец, поживу, тихо, спокойно – но нет же! – он треснул ладонью по столешнице. – Теперь всякие деревенщины кровь портят!
Он посмотрел на спокойное, без всяких эмоций лицо Угрюмовой и махнул рукой.
– Да что с тобой говорить. Такая же как они. Только послушная!
И даже заканчивался разговор как обычно, теми же самыми словами. Зоя Федоровна машинально поднялась, чтобы уйти.
Мухоморов довольный смотрел ей вслед. Внезапно, что-то вспомнив, он снова стал серьезным.
– Светка-то как там?
– Как обычно, – не оборачиваясь отвечала Угрюмова. – Сидит со своими картинками…
– Хорошо, – кивнул Петр Сергеевич. – Вот и пусть сидит. Дома полезнее ей…
Оставшись один, он некоторое время с недовольным видом смотрел в окно. Все его раздражало. Но больше всего не давали покоя два котенка от уличной кошки, которые резвились на пыльной дороге прямо перед домом. Уж сколько раз он гонял их, но упрямые животинки все равно приходили на прежнее место. Единственное, что его слегка радовало так это то, что раньше зверьков было трое, и он недавно, изловчившись, сумел-таки придавить одного из них на своем внедорожнике.
Плюнув в сторону ненавистных котят, он снова взял в руку бутылку. Рассматривая ее, он презрительно ухмыльнулся.