Местные называли это место «Ржавым лесом» – несколько гектаров мёртвых деревьев, покрытых оранжевым налётом, словно их обмазали железной крошкой. Всё вокруг звенело от тишины, будто даже ветер туда заходить побаивался. Где-то между осевшими ёлками и полусгнившими остовами машин был тот самый бункер.
Он торчал из земли, как выбитый гнилой зуб. Вход полузавалило землёй и мусором, створки ржавые, будто их кто-то жрал, да так и бросил. Бетонные плиты потрескались и поросли мерзкой зелёно-бурой коростой – то ли мох, то ли гриб, то ли сразу оба в обнимку. Снаружи так-то ничего особенного. Полузаваленный вход, облезшая табличка с выцветшими буквами, которые я не смог разобрать. Стандартное такое зоновское запустение.
Внутри пахло, словно тут одновременно умерли сырость, ржавчина и чья-то последняя надежда. Воздух стоял тяжёлый, липкий, с привкусом плесени и старины, как в подвале, где что-то давно забылось и решило больше не напоминать о себе.
На полу валялись искорёженные железяки, облезлые рюкзаки, какие-то древние ботинки без хозяев – всё покрыто одним большим слоем молчания и пыли. Причём молчание было не простое: густое, вязкое, как если бы само место давно никого не отпускало. И чем дальше заходил внутрь, тем сильнее казалось, что стены тут не просто трещат от старости. Они слушают.
Стоило мне спуститься на пару метров внутрь, как рация ожила.
– Ты где был, милый? – нежно спросил женский голос, подозрительно похожий на голос моей бывшей.
– Вторник, акция, майонез по девяносто девять копеек… – бодро отрапортовал какой-то мужик следом.
– Раз, два, три, четыре, пять…
– Не отключайте приёмник, оставайтесь с нами!
– …я иду тебя искать.
Я остановился. Рация трещала, хрипела. Я убрал её в карман, но звук никуда не делся. Всё это продолжало шептать прямо в ухо, отражаясь от бетонных стен.
Чем глубже я заходил в бункер, тем связнее становился этот поток: фразы начали сливаться в почти осмысленные куски. Время от времени среди каши из лозунгов и песенок всплывали странные просьбы, произнесённые всё тем же приятным голосом, только уже с лёгкой, словно от нетерпения, дрожью:
– Скажи мне что-нибудь новое…
– Я хочу слушать… пожалуйста…
И вот тут я немного присел. Потому что последнее было сказано моим голосом.
Я, конечно, не самый умный сталкер на этом шарике, но даже мне хватило мозгов понять, что пора бы разворачиваться. Так, аккуратненько задом, не спеша, без резких движений, потому что ну его к чёрту – поговорим с плесенью как-нибудь в другой раз.