За рекой Смородиной. Стихи - страница 4

Шрифт
Интервал
Помнишь, тут были, пили, друг друга любили,
На солнце сгорели, домой добрались еле-еле?
Русские степи, комок перекати-поля,
И камуфляж у нас разных цветов, но до боли
Помню большие звёзды в степи под Херсоном,
На окружной, над городом мирным, сонным.

«В Харькове…»

В Харькове
я росла.
В Харькове мы играли:
в мушкетёров,
в Робина Гуда,
в уличные бои.
Кричат сирены, их голоса из стали
взрезают улицы, парки, дворы мои.
Детство моё
никогда уже не настанет.
Город моего детства превращается в Готэм.
– Я буду русских встречать с цветами,
– Я буду русских встречать с пулемётом.
Кем я вернусь в этот город?
Через какие пройду горнила?
Триколор у меня на груди —
                   мишень для бывшей подружки.
По нашим старым кафешкам стреляют пушки.
Я любила играть в войнушку, очень любила.
Я никогда не вернусь с этой войнушки.

«Первого марта, на шестой день войны…»

Первого марта, на шестой день войны,
В одном одесском дворе расстреляли кошек.
Наверное, сдали нервы.
Да, у многих сдают нервы.
Может, кошки мяукали с рязанским акцентом
Или сидели не на бордюре, а на поребрике,
Но их расстреляли.
– Рыжего, – говорит, —
мы хотели домой забрать, но не успели.
Серая Жопь носила котят.
Дин был маленький,
Я хоронила его в своём платке.
В этом месте я,
Видевшая
столько человеческих трупов,
Что хватит на деревенское кладбище,
Спряталась под одеяло.
Накрылась им с головой
и долго повторяла:
«Теперь я живу в этом домике».

«бессмысленно заклиная остаться людьми…»

бессмысленно заклиная остаться людьми,
в крайнем случае становясь котом,
                           но не прочим зверем,
я
сшиваю
раздробленный
мир —
нет ничего кровавее и грязнее.
но я тут буду стоять со своими стихами, ныть
о гуманизме посреди городов выжженных.
в шесть часов вечера после войны
я не выживу.
я утверждаю, что значат что-то слова,
я утверждаю, что значит что-то любовь.
русская моя рыжая голова,
русская моя красная кровь.
вот такая, блин, музыка, такая война,
делу – время, потерям – счёт.
слушай, ну если хочешь – меня проклинай,
только меня, а не кого-то ещё.

«А помните, были девочки-фигуристки?»

А помните, были девочки-фигуристки?
Помните, как они надо льдом взлетали?
А потом применили летальное.
По Донецку, Горловке, Харькову,
От людей – окровавленные огрызки,
И вороны каркают.
А девочки танцевали,
Выгибались руки в идеальном овале,
Земля отзывала своё притяжение.
Следующая страница