Николай Аркадьевич лежал на диване под клетчатым пледом, закинув правую руку и подложив её под голову так, что локоть упирался в мягкую спинку. Очки приспущены на нос, глаза прикрыты. Не дождавшись ответа, Тоня на цыпочках пробралась к окну, чтобы проветрить, но тут же услышала:
– Ты же знаешь, душенька: если я лежу на диване, это не значит, что я не работаю, – Николай Аркадьевич потянулся. – А что, гроза была? Я слышал, погромыхивало. Ну не надо открывать, небось сыро.
– И гроза была, и дождь лил, и гости приехали – насилу переправились. Хорошо Милочка за ними на лодке… Знала бы, не пустила! А ты тут засел с обеда и не замечаешь ничего. Мне нужно мальчикам тут что-нибудь найти, – она говорила, перебирая старый сундук с тканями и старой одеждой.
– Ты подумай! Не иначе, как я все-таки вздремнул.
Антонина схватила в охапку штаны и рубахи и со словами «приходи скорее чай пить» убежала на кухню.
– Это что же, с нами сам Николай Аркадьевич поделился? Какая честь! – Алексей, посмеиваясь, подворачивал слишком длинные брюки.
– Не совсем… Да вы проходите в столовую, коли оделись.
Она не захотела поддерживать игривый тон Алексея. Одежда принадлежала ее покойному мужу. Выбросить рука не подымалась, а отдать… Ей не хотелось, чтобы в деревне кто-нибудь ходил в одежде близкого ей человека. Вот она и сложила всё в сундук.
Круглый стол в столовой был уже давно накрыт. В окнах сгущались сумерки. Большой желтый абажур высвечивал на белой скатерти яркий круг. На диване, к которому был плотно придвинут стол, с краю сидела Александра Владимировна. Она молча ждала, когда все соберутся, время от времени покачивая головой, словно в ответ на свои мысли. Рыжий кот с темными полосками на спине уютно свернулся калачиком, прижавшись к ней боком. Она задумчиво поглаживала мягкую шерстку.
Первой вернулась Милочка в темно-зеленых бриджах, клетчатой фланелевой рубашке навыпуск и грубых шерстяных носках. Увидев, что еще никого нет, она подскочила к бабе Шуре, крепко обняла её, прижавшись сбоку, и проворковала на ухо:
– За что я тебя люблю, баба Шур, так это за то, что ты всё понимаешь.
– Это ты о чем? – баба Шура стала, как кота, поглаживать фланелевую рубашку. – Молодец, хорошо утеплилась. Надеюсь, по моде.
В дверях появилась Антонина с горой сырников на большой тарелке, а вслед за ней живописно одетые молодые люди.