». И тогда Щербатов приказывал себе: «Ты же, как сталь закалённая – до срока всё будет хорошо, а
это на всякий случай…»
В конце концов, болезнь напомнила о себе – он почувствовал себя плохо, и тогда принял таблетку, рано лёг в постель и скоро уснул.
* * *
В то же время за стеной – после дороги, к тому же находившись по Москве, Наташа легла отдохнуть поверх одеяла. Она вздыхала, хмурила брови, потому что, казалось ей, взялась за непосильное дело: можно ли так наскоком некрещеного коммуниста обратить в православие?! А ведь она взялась вроде бы подготовить его к спасению. Ясно, он несчастный, тяжелобольной человек, может в этом году и умереть… И так получилось, что, кроме неё, помочь ему никто не согласился бы. А он уже и обрёк себя, в таких случаях может помочь только Господь. И свой батюшка-духовник благословил не оставлять человека, но и сопровождать к святой праведной Матронушке.
«Но ведь он может в любую минуту от всего отказаться, и в то же время в душу к нему не заглянешь – что там творится?! А может быть, душа его давно уже во Христе, может быть, надлежит исполнить формальности, только и всего, и тогда если и скончается скоро, то с покаянием во спасение. Господи, помоги ему воспринять веру в покаянии… а я что? Я могу только помолиться о нем вот здесь, в чужой квартире, и завтра в храме… – Наташе казалось, что она только прикрыла глаза, но уже дремала глубоко и чутко. И сладкие в дремоте были мысли её: «Конечно, отец Михаил опытный протоиерей – он-то сумеет заглянуть в душу, что-то и скажет такое, что человека преобразит! И тогда Петр Константинович будет улыбаться и благодарить за подсказанный путь к спасению. – И Наташа очнулась: устала, уснула, не разобрав постели и не раздевшись. Но даже в таком положении подняться, казалось бы, нет сил. Всё еще пребывая в благостном состоянии, она тайком подумала: – А что он имел в виду, когда фантазировал убежать вдвоём? А может быть, он делает виды, если Матронушка поможет. Только ведь он на девятнадцать лет старше, хотя и моложав и до болезни, наверно, был крепок и статен. Вот ведь как может быть – увидел на костылях, подвёз в машине – и всё… И он любил бы меня… а я – я его полюбила бы? – Она трепетно вздохнула, по телу пробежал озноб. – Наверно, могла бы. И мы вместе ходили бы в церковь, и у нас были бы дети – мальчик Серёжа и девочка Аня, и все мы были бы счастливы». – И вновь озноб прошёл по телу, она даже неслышно застонала – и совсем очнулась, быстро поднялась.