Что же дальше, если ни наука, ни практика? Отец – доктор, мать и сестра – кандидаты наук, а младший, умница из всех, растратил время и от всего отказался. Так ведь и умница может оказаться «дурным жидом». Вот и решено было собрать совет из деловых друзей, чтобы общими силами найти выход из тупика.
* * *
Семья доктора биологии Крона проживала в родительской квартире на Ордынке. По нормам советского времени квартира шикарная: на одного члена семьи одна комната; на всех – гостиная, прихожая, кухня и другие коммунальные приставки. Содержалась квартира в творческой небрежности. Мебель пёстрая, паркет в гостиной давно без подновления, при входе почернел, но не потому, что хозяева неряшливы. Гости, которых бывало много, никогда не снимали уличную обувь. Достаточно было в прихожей шаркнуть ногами по циновке – и пошёл в гостиную. Во всех комнатах компьютеры, Интернет. Вполне современная квартира Московской еврейской интеллигенции.
Сам доктор Крон всю жизнь служил и служит биологии. Нельзя сказать, что он любим и уважаем в кругу коллег – отношения рядовые, но никто не мог бы его упрекнуть в несоответствии. Напротив, он числился именно в «спецах», и когда началась так называемая перестройка и науку посадили на голодный паёк, видимо, стимулируя активность, одним из первых проявил эту активность доктор Крон: на год улетел в Америку, где хорошо поощряли залётных, выкачивая из них свои и чужие наработки.
Кроны гостеприимны и любезны при этом. Хозяин рослый, но не широк в плечах, случаями капризен, умён и начитан в своей области. Выкрестом был его отец, но сам он ничего не сделал, чтобы и его семья была воистину православной. Правда, жену, Руту Яковлевну, пришлось по настоянию отца до венчания крестить, что, впрочем, не вызвало осложнений, более того, осталось незамеченным по обе стороны.
Дочь Татьяна, ей уже исполнилось двадцать четыре года, искусствовед. Любит творчество Левитана, но терпеть не может Шагала, как она говорит, за его примитивизм. Таня успешно сдала кандидатский минимум, сделала кандидатскую, защитилась и теперь высиживала пути продвижения. Дочь шла по стопам матери, а сын, ждали, пойдёт по стопам отца.
Семья мирная, и складывалось всё по задуманному.
Сын первым внёс «смуту».
Родители восприняли «тупик» Илюши спокойно и даже равнодушно. Свесили они свои головы, когда остались в комнате Руты Яковлевны одни. Здесь и решили созвать совет, и даже согласовали, кого призвать.