Она ждала. Долго. Проехала одна «Газель» – грузовик, потом вторая – маршрутное такси, проехала даже какая-то китайская фура, непонятно почему оказавшаяся почти в центре Москвы, хотя время для них ещё не наступило. Но что-то останавливало её при виде задних колёс. То ли картина своей раздавленной головы на асфальте, то ли ужас прохожих, которые такую картину увидят.
Когда-то, она не помнила точно, когда, может десять лет назад, а может вчера, она прочла тоненькую книжку «Эстетика самоубийства». Первого автора она запомнила —Трегубов. Он легко воспроизводился в памяти. Трёх губ ни у кого не бывает. Фамилия второго автора то ли Ванин, то ли Васин, она почему-то запомнила, как Вагин, но мысленно боялась спутать, уж очень фамилия становилась многозначительной. В общем, в этой книжке разбирали полёт Анны Карениной под поезд, точнее, минуты перед полётом, а самое главное, авторы додумывали за саму Анну, что её страх перед прыжком вызывало ничто иное как воображаемый вид собственной мертвецкой позы с размозжёнными головой и конечностями. И сейчас она подумала, что писатели были правы. Для живых почему-то важно, как они будут выглядеть после собственной смерти. Почему, в книжке, конечно, не объяснили, но дали повод для размышления.
Пожалуй, это единственное, что её останавливало тогда, когда она пропускала удобные для своей задумки автомобили. Она просто ждала, когда страх перед человечеством пройдёт, и ей станет всё равно, как лично она будет выглядеть, когда жизнь оборвётся. Но ожидание длилось долго.
Часам к восьми вечера, когда рыжие сумерки заката овладели городом, – перед ней, стоявшей прямо на бордюре, отделявшем пешеходную часть от проезжей, и вырабатывающей в себе готовность забыть жизнь, – остановилось такси белого цвета. На авто были жёлтые полоски, но совсем не портили её экстерьера, хотя казалось бы, что может быть отвратительней жёлтых полосок. Заднее правое стекло опустилось и в него высунулась нетрезвая рожа. Не то чтобы рожа, скорее лицо, но просто очень нетрезвое.
– Господи, девушка, вы такая красивая! – сказал человек тихим голосом. – Вы даже сами не знаете, какая вы красивая, я уверен.
Человек не очень-то ровно и складно выбрался из машины и продолжил:
– Если вы сейчас не поедете со мной, я умру. Правда.
Она в тот момент не обращала внимания на блеск в его глазах. Она была занята другим. Она вдруг почувствовала, что там, внутри её грудной клетки, что-то лопнуло и растеклось теплом. И это тепло подсказывало ей, что она чувствует то, чего никогда не ощущала прежде, потому что прежде такого не было. Прежде ничего не взрывалось у неё внутри. Она удивилась такому переживанию. Новому. Небывалому. Она старалась держать себя в руках, но всем оттаявшим сердцем хотела поехать с ним. Просто так. Просто поехать. Она вдруг подумала, что с ним, происходит то же самое, что и с ней. И если она не поедет, то они оба умрут. А умирать вдруг так сильно передумалось.