Она согласилась сесть к нему в машину и, впервые за все предыдущие знакомства, сразу назвала своё настоящее имя – Маша. Конечно, сказала сначала, что её зовут Мария, но потом поправилась и уточнила, что она для него просто Маша.
– А я, а я – знакомился мужчина, уже сидя в такси и отстранившись, не трогая даже её ладони, которая лежала по центру заднего сидения, словно боялся то ли своему счастью, то ли спугнуть его. А скорее не задумывался ни о первом, ни о втором. Казалось, что он пребывал в смятении, может быть от того, что не хотел потерять такую красоту среди сотен надутых гиалуронкой губ. – Меня зовут Кирилл. Один типок сказал мне, что странно жить с именем, у которого две буквы «л» на конце. Я тогда не понял, а сейчас сам понимаю, что действительно странно. В общем, ты можешь называть меня как угодно: Кир, Киря, Кирюша, Каа, и даже Кирилл, но выбери что-нибудь между первым и последним вариантом. Каа тоже выброси из головы, как, впрочем, и другие. Называй меня «любимый», мне так сегодня хочется. – Он натужно засмеялся, и, как показалось Марии, почему-то в его смехе слышалась робость, возможно, потому что, смеялся он нарочито громко и подчёркнуто вальяжно, оттого искусственно и неуверенно. Маша всё услышала.
Она знала о том, как всё на самом деле. У неё был собственный опыт, превосходивший многих. А то, что она вбирала в пору наивной юности из психологических книжек и слышала, став побогаче, от психологов, казалось ей детской наивностью ощущения мира, особенно, когда тебя трахают на субботнике. Про субботники она со своими психотерапевтами не разговаривала. Во-первых, потому что у каждого есть своё личностное пространство, а во-вторых, из чистых человеческих побуждений. Она переживала, что врачеватели душ потеряют сознание прямо в кабинете, а значит, уверенность в себе, которой ни разу не было. Разочаруются в своей профессии из-за мизерной оплаты и, в конце концов, закончат жизнь на дне бутылки, независимо от их гендерной составляющей. Скольких консультантов она поменяла, видел только Бог, а она видела в них только неудачников, которые убегают от реальности в реальность своих пациентов и пытаются починить там то, что в своей жизни наладить были не в силах.
Сейчас ей показалось, что рядом сидит человек такой же израненный и такой же порочный, как она сама. Порочный не в том смысле, что осознаёт свою падшесть, а в том, что просто от неё страдает, как страдает она от своей, и оба делают вид, что всё хорошо. Но у них была разница в том, что она понимала причину их общей истерзанности, а он нет. Возможно, он только догадывался, хотя и храбрился, заняв на заднем сидении такси равнодушную позу. Мария видела в нём тщательно скрываемую робость. И, несмотря на то, что Кирилл пытался сделать свой голос ниже, его желание уподобиться самцу из альфа-категории совсем не соответствовало происходящей действительности.