Он посмотрел на женщину рядом, её прикрытые веки подрагивали, словно она видела сон. Она дышала поверхностно, едва слышно. А он подумал, что невольно втягивает Марию в то, что с ним происходит. Ведь, если за ним и его действиями наблюдают, то обязательно воспользуются и его слабостями. А теперь она стала самой большой его слабостью.
То, что происходило с ним сегодняшним утром, у любого нормального человека вызвало бы шок, панику, отчаяние. Но Кирилл не был нормальным. С ним в его жизни бывало всякое и ни по одному разу. Случались ситуации, из которых, казалось, было не выйти изрядно потрёпанным, если выйти вообще, но у Кирилла получалось, ему везло, он был лаки.
Взять хотя бы начало лета и случай на близлежащем рынке, что стоял в пяти километрах от его дома. Когда парень с бородой и дерзким акцентом, может быть наш, россиянин с Кавказа, а может быть их не-россиянин из республик Средней Азии, решил предъявить Кириллу за громкий голос на Кунцевском рынке. Кирилл тем днём купил клубнику почти задаром у юркого небритого продавца в спортивном костюме, а потом, задрав пластиковое ведёрко на свет, разглядел добрую половину гнилья, потому решил вернуть товар обратно. Он объявил об этом вслух громче обычного, и тут же подскочили какие-то худосочные ребята с чётками, которые изгибались как гадюки на раскалённом камне, двигали мохнатыми челюстями, словно орангутаны в джунглях, и так же широко расставляли верхние конечности, разбрасывая волосы из-подмышек:
– Э-э-э…. Ти чо-о-о-о… Ды ты ваще чо-о-о…
Кирилл знал, что вступать в полемику на разных языках – гиблое дело. Потому, он сразу левым хуком вынес челюсть основному гибкому змию посередине троицы. Швырнул продавцу клубнику и жестом показал, что ожидает денег в ответ. Продавец, не мешкая, вложил ему купюры в ладонь и ласково с акцентом заметил, что не хотел недоразумений.
На территории рынка наверняка не хотел. Но стоило Кириллу подойти к своей машине на стоянке, как тут же к нему подкатили человек восемь.
– А-а-а, х*йня-а-а! Это ваши в Крокусе палили? – оскалился он, понимая, что сейчас сможет справиться с двумя-тремя, остальные будут бить его.
Но, с резкой звуковой волной и световым эффектом, внезапно подъехали отечественные менты, что до сих пор назывались полицейскими. Двое полицаев вышли из Гранты, всем видом олицетворяя власть. Те, что нарисовались с рынка, рассосались, как-то по-быстрому, не создавая суеты.