Но – за что все-таки? За что? За что – люблю ее? За что – ненавижу?
Я прижимаюсь к Тине, а она – ко мне, и, пересиливая странную какую-то неловкость, не глядя друг на друга, мы начинаем все с начала, с того момента, где нас застал конец.
Уже явственно слышим телефонный звонок и обе прислушиваемся к автоответчику, уже сняли трубку и кто-то куда-то уходит – не навсегда, не назло, а просто по делу. И Тина отдает мне свой новый свитер, а я ей – два билета в консерваторию, и знаю, с кем она пойдет, и радуюсь – специально же подстроила. И завтра точно будет день, неважно, какой день недели, но – как у всех. Обычный будний день.
Тине жутко не везло в личной жизни.
Иногда кажется – лучше бы вообще ничего не было. Бывает ведь и так: в женщине начисто отсутствует это особое, волнующее, Бог знает, каким образом распространяемое, какое-то невидимое излучение, без цвета и запаха – особое женское вещество. В Тине оно есть, это вещество, и на него отовсюду, как тараканы из щелей, ползут особи мужского пола всех типов и мастей.
У нее романов было – не счесть. Разной продолжительности и насыщенности. От однодневных, включающих целую жизнь и смерть в придачу, до долгих, длиною в годы связей, не лишенных своеобразной, пусть и замшелой прелести. Ведь и привычка, если с нее пыль смахнуть и паутинку сдуть, – засверкает как новенькая, во всяком случае не следует с ходу отвергать бережное к ней отношение.
И все же Тине жутко не везет в личной жизни. И невезение это продолжается. Будто заговорил кто. Но и личная жизнь продолжается – вот что странно. У других ее нет как нет – не отпущено: общественная – да, профессиональная, не жизнь, а деятельность – да. Даже семейная. А личная жизнь, то есть любовь, страдание, страсть, разлуки и все такое прочее, – отсутствует.
У Тины она есть. И любовь, и страданья, и разлуки – с избытком. На всех этой долей обойденных хватило бы.
Дойдя до последней точки отчаяния, она тихо и исступленно, будто заклинание, твердит:
– Все, больше никогда. Никогда… Хватит с меня.
И я чувствую: все – больше никогда. Никогда. И это означает конец и для нее, и для меня. Неважно, что в этот момент происходит со мной, – без Тининой любви нам не жить. Она заряжает нас жизнетворной энергией, не Бог весть какой силы, но это положительная энергия, и, пронизанные ее силовыми линиями, мы совершаем пусть и не очень стремительное, но все же поступательное движение – от минуса к плюсу.