Тишины хочу. Тишины.
Вместо этого – стук в дверь. Вздрагиваю так, будто это смерть за мной пришла, а умирать не хочется. И видеть никого не хочется. И ни с кем разговаривать, даже с Тиной. Она, наверное, уже сошла с ума, не дождавшись моего звонка, а скорей всего, вылетела в Ригу и с минуты на минуту появится здесь.
О, я этого не хочу!
Вчера еще звала ее, приманивала дубултскими красотами, а сейчас страшно подумать: тревожный взгляд, беспомощные слова, улыбка через силу. И, Боже мой, в который уж раз эта заранее и навсегда обреченная на провал попытка выкарабкаться вдвоем. Кто сказал, что вдвоем проще, в одной связке. Свяжите его, пусть попробует.
Чтобы выкарабкаться, нужно быть не альпинистом, не альтруистом, а эгоистом. И вся премудрость. Но – не дано. Нам с Тиной – не дано.
Стучат в дверь. Звонит телефон. Администратор сообщает, что через час прилетает моя сестра, а Седов вежливо, на «вы», извещает об отъезде, уже из Риги, с аэровокзала.
И это все? Весь курс лечения – один сеанс?
Но я не вызывала скорую помощь, это ошибка. Мне не нужны одноразовые сильнодействующие влияния, у меня на них аллергия. И антидепрессанты я никогда не принимаю, никогда. Ко мне применили насильственное лечение. А попросту говоря – изнасиловали. Но никакая правозащитная инстанция не поможет. Да я и обращаться никуда не стану. Мне ничья помощь не нужна. Я сюда не за этим приехала.
Если бы не Седов, бродила бы одна по пляжу, белокурая, легкая, томная в своей печали, живописно дополняла бы юрмальский пейзаж. А теперь мы бродим вдвоем с Тиной и тоже неплохо смотримся. Я все ей рассказала, не сумела утаить, как всегда, впрочем, – не сумела. И мы единодушно постановили, что ничего не произошло.
Потому что если опять произошло такое, то жить больше нельзя, нельзя больше терпеть это беспардонное хилерство, когда распоряжаются тобой по чьему-то сатанинскому хотению – раздвигают руками живые ткани, вырывают кусок трепещущей плоти и швыряют в таз с окровавленными ошметками. А таз полон, и кровь через края капает. А внутри, где только что трепетало, – могильная тишина и почти не болит. Отболело.
Ничего не произошло – решили мы с Тиной.
Может, температура подскочила, а может, выпила лишнее и что-то пригрезилось странное, у меня случаются такие глюки – впечатлительная очень.