Объединённая армия под командованием Агиса значительно превосходила аргосцев численностью. Но если бы все войска шли одной колонной по часто используемому пути через узкий Трет, их численное превосходство оказалось бы бесполезным, тогда как аргосцы заняли бы выгодную позицию для обороны. Разделив свои силы и выбрав горную дорогу для своего отряда, Агис вышел на равнину Аргоса в тыл аргосской позиции у Немеи. Он рассчитывал, что, увидев, как он опустошает их земли близ города, аргосцы немедленно оставят выгодную позицию у Немеи, чтобы атаковать его на равнине. В этом случае беотийский отряд смог бы беспрепятственно пройти через Немею и Трет и выйти на равнину Аргоса, где их многочисленная конница могла бы эффективно действовать против аргосцев, занятых атакой на Агиса.
Этот тройной манёвр был исполнен. Агис со своим отрядом и коринфяне со своим перешли горы и вышли на аргосскую равнину ночью, в то время как аргосцы, [103] узнав на рассвете, что он близ их города, опустошает Саминф и другие места, покинули позицию у Немеи, чтобы спуститься на равнину и атаковать его. На марше у них произошла небольшая стычка с коринфским отрядом, который занял возвышенность непосредственно над аргосской равниной и находился почти на их пути. Однако этот бой не имел решающего значения, и вскоре аргосцы оказались на равнине близ Агиса и лакедемонян, которые стояли между ними и их городом.
С обеих сторон войска были выстроены и готовы к битве. Но положение аргосцев было, по сути, почти безнадёжным: в то время как Агис и его отряд находились у них впереди, коринфский отряд мог ударить им во фланг, а беотийцы, двигаясь по незащищённой дороге через Трет, атаковали бы их с тыла. Беотийская конница также могла действовать на равнине с полной эффективностью, поскольку ни Аргос, ни Элида, ни Мантинея, по-видимому, не имели собственной кавалерии – род войск, который должен был быть прислан из Афин, хотя по неизвестной причине афинский контингент ещё не прибыл. Тем не менее, несмотря на это критическое положение, аргосцы и их союзники были полны уверенности и рвались в бой, думая только об отряде Агиса прямо перед ними, который, казалось, был зажат между ними и их городом, и не обращая внимания на других грозных врагов на флангах и в тылу.
Однако аргосские стратеги лучше солдат понимали реальную опасность, и как раз перед тем, как армии должны были сойтись, Алкифрон, проксен лакедемонян в Аргосе, вместе с Фрасиллом, одним из пяти аргосских стратегов, без какого-либо совета или ведома своей армии вступил в переговоры с Агисом. Они убеждали Агиса не начинать битву, заверяя, что аргосцы готовы дать и получить справедливое удовлетворение по всем претензиям, которые лакедемоняне могут выдвинуть против них, и заключить на будущее справедливый мир. Агис, немедленно согласившись с предложением, предоставил им четырёхмесячное перемирие для выполнения обещанного. Он также принял это решение, не посоветовавшись ни со своей армией, ни с союзниками, лишь переговорив [стр. 74] наедине с одним из спартанских должностных лиц рядом с ним. Тотчас же он отдал приказ об отступлении, и армия, вместо того чтобы вступить в бой, была выведена с территории Аргоса по Немейской дороге, по которой как раз входили беотийцы.