В начале лета (416 г. до н. э.) афиняне предприняли осаду и завоевание дорийского острова Мелос, [стр. 109] одного из Киклад, единственного, кроме Феры, не входившего в их империю. Мелос и Фера были древними колониями Лакедемона, с которым их связывали крепкие узы родства. Они никогда не вступали в Делосский союз и не имели никаких отношений с Афинами, но в то же время не участвовали и в недавней войне против нее, не давая ей никаких поводов для жалоб, [160] пока она не высадилась и не атаковала их на шестой год войны. Теперь Афины возобновили попытку, отправив против острова значительные силы под командованием Клеомеда и Тиссия: тридцать афинских триер, шесть хиосских и две лесбосских, тысяча двести афинских гоплитов, тысяча пятьсот гоплитов от союзников, триста лучников и двадцать конных лучников. Эти военачальники, высадив войска и заняв позиции, отправили послов в город с требованием сдаться и стать подвластным союзником Афин.
Это была практика, распространённая, если не повсеместная, в Греции, даже в государствах, не являющихся откровенно демократическими – обсуждать предложения о мире или войне перед народным собранием. Но в данном случае мелийские властители отошли от этой практики и допустили послов лишь к частной беседе со своим исполнительным советом. Эту беседу Фукидид заявляет, что излагает подробно и тщательно, с удивительной пространностью, учитывая его обычную краткость. Он приводит тринадцать отдельных замечаний с таким же количеством ответов, которыми обменялись афинские послы и мелийцы; ни одно из них не является длинным, а некоторые очень кратки; но диалог выстроен драматично и очень впечатляюще.
Действительно, есть все основания полагать, что то, что мы читаем у Фукидида, в гораздо большей степени является его собственным изложением и в меньшей – подлинным отчётом, чем любая из других речей, которые он якобы приводит. Ибо это была не публичная речь, о которой он мог бы собрать воспоминания многих людей: это была частная беседа, в которой, возможно, участвовали трое или четверо афинян и, может быть, десять или двенадцать мелийцев. Поскольку всё мелийское население было перебито не [p. 110] медленно после взятия города, оставались лишь афинские послы, через чей рассказ Фукидид мог узнать о действительно происходившем.