Стоило напряжению уйти с мышц, как со стороны лежащего на дереве тела послышался голос: Чего ты там смотрел?
Фрэнк чуть не подскочил с места от такой внезапонсти, в момент забыв, где он вообще что-то смотрел. Охмяу убрал руки из-под головы, протёр глаза и лениво зевнул. Чего смотрел там, говорю, всё ещё с зевотой в голосе прозвучал Охмяу.
Да так, ничего, сдерживаясь ответил Фрэнк. Спать совсем не охота, вот и решил посмотреть, чем люди занимаются. Охмяу опять зевнул, медленно перевернулся на левый бок, в сторону Фрэнка, после чего зевнул в третий раз.
Ночью не спится тем, кто неприятностей хочет, сказал Он. Фрэнк принял это за упрёк, хотя голос напротив него был до того безраличен, что казалось, уйди ты отсюда, и ничего не изменится. Я по ночам сплю обычно, здесь не спится просто, оправдался Фрэнк.
Отчего-ж тебе не спится здесь, а? Лениво подобрал Охмяу.
Да как-то трудно, когда вокруг вообще ничего, тревожно становится.
Охмяу зевнул в четвёртый раз. Ну и чего ты услышал там, у палатки? Фрэнк перевёл глаза на белый шатёр, а затем обратно на спрашивающего. Говорили про каньон, вон тот наверное, что на горизонте, больше ничего не подслушал. Охмяу будто бы собирался перевернуться, чтобы оценить каньон взглядом, но сонливость перебила эту идею. В каньон, значит, повторил Охмяу.
Да, в каньон, подтверждающе кивнул Фрэнк. Охмяу зевнул в юбилейный, пятый раз. Ну туда, так куда, куда туда… Охмяу принял своё изначальное положение лёжа на спине и, повторяя слова "туда" и "куда" опять провалился в сон.
Брошенное убежище
Фрэнк валялся в своей узкой, одноместной палатке. Он не помнил, когда уснул, но был до того вялым, что казалось, будто Он не проспал и пары часов. Яркое светило уже выглянуло из-за горизонта, обдавая лёгким теплом. Теперь земля вокруг была видна куда более чётче – очень грубый, высохший слой глины, весь в трещинах, занимал большую часть местности. Гигантские столовые горы казались меньше, чем ночью, по крайней мере Фрэнку так показалось, ибо солнце мешало нормально смотреть в ту сторону. Лагерь был более населённым чем до сна, но всё ещё нельзя было представить, что здесь наберётся людей на целую банду.
Фрэнк вылез из-под навеса своей палатки и оглядел белый шатёр: Он стоял тихо, уже без света, с раскрытыми занавесами. Он не видел ни одного лица из тех, что встретились ему ночью, кроме… Охмяу… Тот рылся в рюкзаке у своей палатки. Фрэнку ни за что бы не пришло в голову, что этот человек может так активно перебирать руками. Было интересно, что хотел найти Охмяу у себя в вещах в такое ранее время, но вспоминая короткий опрос из прошлой ночи Фрэнк попятился в другую сторону, сам того не замечая. Спина ныла десятым плачем, сон на грубой земле оказался страшной пыткой. Идя мимо многочисленных, идентичных его палаток, Фрэнк обратил внимание на два далёких камня, на одном из которых Он морозил свои ноги этой ночью. На том камне, что ранее занимал Фрэнк, спиной к лагерю уселся Моряк. Расположившись на другом камне, закинув ногу на ногу сидела бледная, скелетообразная фигура. Собеседник Моряка наоборот, сидел стороной в лагерь. Потупив с полминуты, пытаясь зарисовать эту фигуру у себя в памяти, Фрэнк поймал на себе её взгляд. Ранее активно открывавший рот человек вмиг перестал разговаривать. Стоило Фрэнку захотеть разорвать неловкий зрительный контакт, как тощий гигант поднял левую руку и стал махать ею, подзывая к себе. Нехотя, Фрэнк пошёл.