Как только народ покинул двор, Машка с облегчением выдохнула. Присев на крыльцо, она горько заплакала, чувствуя, как случай с её омоложением, оторвал её от этого сердечного коллектива. В этот момент, вся её жизнь пролетела перед глазами, и она вспомнила каждую из этих старух, с которыми когда- то она бегала в сельский клуб на танцы и посиделки. Теперь их пути разделились. Было непонятно, каким образом она теперь должна жить. Вернувшись в дом, Максимовна сняла камень «молодырь», и посмотрела на него с какой – то душевной болью, стараясь разгадать не только его тайну, но и познать самую сущность.
«Ах, вот ты какой загадочный, « камень молодырь», – сказала она сама себе. В этот момент Максимовна еще раз взглянула на себя в зеркало, и увидела за своей спиной, появившийся из неоткуда образ гуманоидов. Они, молча, смотрели на неё бездонными черными глазами. Балалайкина резко обернулась. Но в хате никого не было. Страх холодным комом прокатился по телу от кончиков волос до самых пяток. Вновь она посмотрела на себя в зеркало, и вновь увидела себя в том виде, в котором она прибывала лет шестьдесят назад.
«Эх – маманя моя дорогая, а ведь хороша же я – черт побери! Такое тело и без мужицкой ласки пропадает», – сказала сама себе Максимовна, и потянулась до хруста шейных позвонков.
Истопив баню, Максимовна помылась, попарилась, как в былые годы. Испив горячего и крепкого чая, она устроилась на кровати, и принялась перебирать семейный архив. Вытащив из шкатулки «гробовые», документы, она разложила все это по мере надобности в дамскую сумочку времен Никиты Хрущева, и успокоив сердечную мышцу рюмочкой «рябины на коньяке», погрузилась в омут ночных грез.
Выкинув подобный фортель, её жизнь не могла дальше продолжаться в том же русле немощной старухи. Надо было как – то кардинально изменить образ до неузнаваемости, и принять тот вид, который бы более соответствовал реалиям современной жизни.
Как обычно в четверг, в районном городке, был день большого базара. Народу на это мероприятие собиралось всегда великое множество. Яблоку было упасть некуда.
За годы старости, Машка отвыкла от подобных мест, и все ей было в диковинку. Она заметила, что никому нет дела до какой-то двадцатилетней девчонки, кроме местных молодых мужчин, которые не сводили с неё глаз, удивляясь её старинным и затрапезным нарядам. На данном этапе жизни Марию Балалайкину проблема мужчин пока еще не очень остро волновала. Она просто хотела жить – жить на всю катушку. Хотела учиться, чтобы раз и навсегда покончить с деревенским образом мышления, которое все её годы сформировал в её характере особый алгоритм поведения. Прожив на этом свете больше восьмидесяти лет, она была настолько искушенной в делах амурных, что до молекул знала коварство мужиков.