– Ну ты и котяра! – улыбаясь, глядел на него Василий. – А почему до поры до времени?
– А что тут особенного? Приехал муж с командировки, побил её маленько. И уехали они.
– И ты даже не попрощался с ней?
– Хотел… Встретил её у колодца, шепчу: мол, соскучился, видеть тебя хочу. А она меня ошарашила: «Не гони воздух губами, кончилось наше с тобой счастье, муж у меня, я замужняя женщина». Да с тем ушла, через несколько дней уехали они. Видно, нужен ей я был для утех, а любила она мужа. Сама всегда говорила: «Ну скажи, что любишь меня». Я, как бычок на поводу, шепчу ей: «Люблю тебя, жить не могу без тебя», она от счастья закатывалась. Видно, сладки ей были мои слова. Только мимолётно было всё это. Женщина любит что? Семью, уют, заботу, достаток. А что я мог предоставить ей? Самого себя. Такая игрушка, как у меня, и у него есть. Потом уехали они, куда не знаю. – Он замолк, задумался.
– А чего она от тебя отворачивалась, когда мать с ней поговорила? Испугалась, что ли?
– А как же не испугалась? Мать-то со злости ей такое наговорила… Что я даже дурной болезнью болен. Она сразу в больницу отправилась, как после рассказывала. А я с матерью с месяц не разговаривал после этого, а она, когда я стал встречаться с Валей, утихла. Так вот и жили, любили.
Он собрал автомат, насадил рожок, щёлкнул затвором, прислушался… Из-за угла послышались всхлипывания. Переглянулись – оба за угол, за ним, сидя на корточках, всхлипывал молодой первогодок-солдат.
– Ты чего?
– Живут же люди на гражданке, любят! А тут – не ныне, так завтра… – И слёзы нахлынули на его хрустально-бирюзовые, отдающие синью неба глаза.
Может, и высмеяли бы солдата за минутную слабость, но воспоминания о той мирной жизни размягчили сердца у обоих. Поэтому Иван сказал:
– Ну, до этого самого ещё далеко… Пошли, – поднял его Иван. – Желторотик ты, а ещё солдат. Держись возле нас.
Они вышли из-за угла. Тут и выскочил солдат в нижнем белье с магнитофоном в руках. Скороговоркой сыпались из него слова: «Заинька ты моя…» Что случилось с молодым солдатом! Он побелел и заорал: «Выключи ты этого Филю!.. Тут война, а он там за «Заиньку» деньги гребёт. Нас тут могут…» «Ты что сказал, салабон? – пошёл к нему старослужащий солдат. – А ну-ка повтори, что сказал старику!» – сердито сузил глаза. Но дорогу ему загородил Иван: «Иди куда шёл». «По нужде». – «Вот и топай». – «Да ты что? Он старику такое сказал…» Но глянув на Ивана, солдат неожиданно рванул за угол, прижав руками низ живота, с приплясом юркнул за угол. Они рассмеялись.